Ты сильно пьянствуешь, Василий...
* * *
«Ты сильно пьянствуешь, Василий», –
Заметил я и предложил:
«Я буду звать тебя Квасилий,
Ты это имя заслужил».
Был азиатом наш Квасилий
И знал, что имя – это всё,
Ведь эту мысль провозгласили
Конфуций, Лао-цзы, Басё.
Он с плачем рухнул на колени
И завопил: «Прости, я слаб!» –
Но я отверг все эти пени
И передал поправку в штаб.
И что ж? Пока Квасилий квасил
И пел частушки в час ночной,
К его жене любовник лазил
Во имя близости срамной.
И, чтобы не служил Квасилий
Помехой в их житье-бытье,
Они Квасилия убили,
А труп заквасили в бадье.
За упокой бухну́л я в штабе –
Сперва закрыв, конечно, дверь, –
И молвил: «Не жене, не бабе,
А именам и звездам верь».
* * *
Все, кто рвется облизывать ложки
У людей, поедающих мед –
Те же мошки, и гибнут, как мошки,
Если кто-то ладонью махнет.
Много алчных, прихлопнутых ловко,
Оказалось, как сор, на полу.
Хочешь сладкого? Вырой морковку
И грызи в безопасном углу.
Мед, который имеется в мире,
Без тебя поделили уже,
Но ведь ты не в лесу, а в квартире
На четвертом живешь этаже.
И не зябнешь, и ноги не мочишь,
И морковь в холодильнике есть,
И, конечно, ты вовсе не хочешь
Этот мед отвратительный есть.
