Ты сильно пьянствуешь, Василий...

* * *

«Ты сильно пьянствуешь, Василий», –

Заметил я и предложил:

«Я буду звать тебя Квасилий,

Ты это имя заслужил».

 

Был азиатом наш Квасилий

И знал, что имя – это всё,

Ведь эту мысль провозгласили

Конфуций, Лао-цзы, Басё.

 

Он с плачем рухнул на колени

И завопил: «Прости, я слаб!» –

Но я отверг все эти пени

И передал поправку в штаб.

 

И что ж? Пока Квасилий квасил

И пел частушки в час ночной,

К его жене любовник лазил

Во имя близости срамной.

 

И, чтобы не служил Квасилий

Помехой в их житье-бытье,

Они Квасилия убили,

А труп заквасили в бадье.

 

За упокой бухну́л я в штабе –

Сперва закрыв, конечно, дверь, –

И молвил: «Не жене, не бабе,

А именам и звездам верь».

 

 

* * *

Все, кто рвется облизывать ложки

У людей, поедающих мед –

Те же мошки, и гибнут, как мошки,

Если кто-то ладонью махнет.

 

Много алчных, прихлопнутых ловко,

Оказалось, как сор, на полу.

Хочешь сладкого? Вырой морковку

И грызи в безопасном углу.

 

Мед, который имеется в мире,

Без тебя поделили уже,

Но ведь ты не в лесу, а в квартире

На четвертом живешь этаже.

 

И не зябнешь, и ноги не мочишь,

И морковь в холодильнике есть,

И, конечно, ты вовсе не хочешь

Этот мед отвратительный есть.