Я публике дарю не радость...
* * *
Я публике дарю не радость,
А раздражение и гнев,
И от нее затем кидаюсь
Бежать, от ужаса вспотев.
И публика за мной вдогонку
Бежит с дрекольем и дубьем,
Крича: «Он нам нагадил в душу,
А значит, мы его убьем».
Но это вряд ли – мне известны
В Москве такие уголки,
Которых никогда не сыщут
Разгневанные дураки.
Я там скрываюсь временами,
А скоро скроюсь навсегда,
И публика напрасно будет
С дубьем ходить туда-сюда.
Я к публике уже не выйду,
Уже не огорчу ее, –
Нет, я умру и стану черным
И липким, словно мумиё.
И публика потом, конечно,
Отыщет это вещество
И скажет: «Это он – при жизни
Любила я гонять его.
Теперь же он переменился,
Им надо очень дорожить –
Его ведь можно и к нарыву,
И к геморрою приложить».
