Илья-Муромец

Николаю Зольникову
Что же укрывает, мать-Россия,
Память непроглядная твоя,
Ни забытой правды, ни бессилия
В горечи бездонной не тая?

Не тая глубинного за видимым.
Чуда – за тоскою долгих дней.
За фасадом, внешне незавидным –
Той любви, что изнутри видней,

Той, что даже выразить непросто,
Что струится, прячась между строк,
Чьей зарёй, щемящей и неброскою,
Напоён предутренний восток…

Из твоих времён, проросших нитями
Будто бы утраченных корней,
Втайне проступает, нам не видимая,
В звуках битв и топоте коней –

Глубина далёкая и древняя –
Мир былой, что справедлив и строг.
Мчится в колеснице над деревней
В молниях небес – Илья-Пророк.

Бродят чудеса в лесах нехоженых.
Тридцать лет сидящий на печи
Смотрит на входящих осторожно.
«Дай воды!» «Я не могу!» «Молчи!

Устыдись!» «Кто ты, меня стыдящий?
В немощи своей бессилен я.»
«Это так, но ищущий обрящет.
Бьёт заветный час. Вставай, Илья!»
08.07.2015

Николай Зольников, которому посвящено это стихотворение -- поэт, автор цикла "Странник одинокий", вдохновившего меня.

По технике: здесь активно используется так называемая неравносложная рифма, восприятие которой требует некоторой тренировки уха.