Подвал
Звали его, как положено, Миша,
Правда, давно. Или это был сон?
Звуки извне доносились всё тише
В тёмный подвальчик на стыке времён.
Изредка лучик с танцующей пылью
Скальпелем резал заброшенный хлам.
В эти минуты мучительней ныли
Драные лапы и ниточный шрам.
Больно змеились по дрёме разломы,
Помнилось, раньше и он был любим
Девочкой... нежно. Кому не знакомо
Очарованье до боли родным?
Только приходят другие игрушки,
Старым – заслуженный отдых. Подвал.
Била судьба по мохнатой макушке,
Мишка спасался лишь тем, что дремал.
Как-то судьба расшалилась, играя,
Ей пируэты вершить не впервой.
Девочка (девочка?! Нет... то другая)
Мишку нашла: ой, хороший какой!
Новой забавой малышка довольна,
Вообразила больницей диван,
Мишку "лечила"... О, как это больно,
Если до старых касаются ран!
Он от заботы размяк, отогрелся,
Прыгал и звал, улыбаясь, на вальс!
Двигалось ловко мохнатое тельце,
Нежность сияла из бусинок глаз...
Вдруг появилась душистая дама,
Строго внушала: порядок – закон,
Не допускающий лишнего хлама.
Хламом таким по закону был он...
Мишку несли за пришитое ухо,
Он всё не верил, не верил, урчал!
Но без программы душевного слуха
Кто его слышал? И снова – подвал.
Бесперебойно сработала схема
"Лишнее прочь". Было, будет и впредь –
Темень подвала, где кукольно немо
плачет игрушечный старый медведь.
