Подвал

Звали его, как положено, Миша,

Правда, давно. Или это был сон?

Звуки извне доносились всё тише

В тёмный подвальчик на стыке времён.

 

Изредка лучик с танцующей пылью

Скальпелем резал заброшенный хлам.

В эти минуты мучительней ныли

Драные лапы и ниточный шрам.

 

Больно змеились по дрёме разломы,

Помнилось, раньше и он был любим

Девочкой... нежно. Кому не знакомо

Очарованье до боли родным?

 

Только приходят другие игрушки,

Старым – заслуженный отдых. Подвал.

Била судьба по мохнатой макушке,

Мишка спасался лишь тем, что дремал.

 

Как-то судьба расшалилась, играя,

Ей пируэты вершить не впервой.

Девочка (девочка?! Нет... то другая)

Мишку нашла: ой, хороший какой!

 

Новой забавой малышка довольна,

Вообразила больницей диван,

Мишку "лечила"... О, как это больно,

Если до старых касаются ран!

 

Он от заботы размяк, отогрелся,

Прыгал и звал, улыбаясь, на вальс!

Двигалось ловко мохнатое тельце,

Нежность сияла из бусинок глаз...

 

Вдруг появилась душистая дама,

Строго внушала: порядок – закон,

Не допускающий лишнего хлама.

Хламом таким по закону был он...

 

Мишку несли за пришитое ухо,

Он всё не верил, не верил, урчал!

Но без программы душевного слуха

Кто его слышал? И снова – подвал.

 

Бесперебойно сработала схема

"Лишнее прочь". Было, будет и впредь –

Темень подвала, где кукольно немо

плачет игрушечный старый медведь.