воскрешение

финал настал,
мы убираем останки.
треклятый смог
снаружи остался.
судьба и разум
играют в прятки.
уже не жил,
просто в фильме снялся,
о том, что мир наконец распался,
о том, что всё же конца дождался
наш вождь, так долго бессонно спящий.
 
экран погас,
затихают танки.
рассветный всполох
во тьму прокрался.
лежат в грязи
с желатином банки.
уже не умер,
но просто сдался,
ведь этот мир наконец распался,
ведь узник жизни конца дождался,
ведь вновь заряжены автоматы,
хоть и забыл он, зачем сражался.
 
разбит смартфон,
снова всё в порядке.
везде позор,
карантин и слякоть.
устал вратарь
надевать перчатки,
уже забыл, но ещё боялся
разгрома дома, страны и слова,
разгрома сердца, души и снова
он там, где мир наконец распался,
он там, где голос, ему знакомый,
поёт о том, что живём в достатке,
кричит о том, что здесь всё в порядке,
хрипит о том, что...
 
подъём и слезы.
конец неблизок, но смерть за дверью.
теперь здесь осень, могилы, стоны.
теперь здесь точно воскреснет Ленин.
поднимет взор на руины, пепел,
осморит мельком тела и души.
воскликнет: лучше б я не был нужен,
продолжил гнить в мавзолейном склепе.
зачем мне жизнь, где попрали правду,
зачем земля, где осели кости?
зачем-то я... да не я, вы бросьте,
будите совесть, пусть даже поздно.
будите мысли, пусть даже сложно.
восстаньте, стоит,
я знаю точно.