воскрешение

финал настал,

мы убираем останки.

треклятый смог

снаружи остался.

судьба и разум

играют в прятки.

уже не жил,

просто в фильме снялся,

о том, что мир наконец распался,

о том, что всё же конца дождался

наш вождь, так долго бессонно спящий.

 

экран погас,

затихают танки.

рассветный всполох

во тьму прокрался.

лежат в грязи

с желатином банки.

уже не умер,

но просто сдался,

ведь этот мир наконец распался,

ведь узник жизни конца дождался,

ведь вновь заряжены автоматы,

хоть и забыл он, зачем сражался.

 

разбит смартфон,

снова всё в порядке.

везде позор,

карантин и слякоть.

устал вратарь

надевать перчатки,

уже забыл, но ещё боялся

разгрома дома, страны и слова,

разгрома сердца, души и снова

он там, где мир наконец распался,

он там, где голос, ему знакомый,

поёт о том, что живём в достатке,

кричит о том, что здесь всё в порядке,

хрипит о том, что...

 

подъём и слезы.

конец неблизок, но смерть за дверью.

теперь здесь осень, могилы, стоны.

теперь здесь точно воскреснет Ленин.

поднимет взор на руины, пепел,

осморит мельком тела и души.

воскликнет: лучше б я не был нужен,

продолжил гнить в мавзолейном склепе.

зачем мне жизнь, где попрали правду,

зачем земля, где осели кости?

зачем-то я... да не я, вы бросьте,

будите совесть, пусть даже поздно.

будите мысли, пусть даже сложно.

восстаньте, стоит,

я знаю точно.