Осколки
САКРАЛЬНЫЕ ЖЕРТВЫ
Приносим сакральные жертвы
мы снова гражданской войне.
Проносятся адские ветры
по злом расчленённой стране,
где были когда-то все братья,
делили и горе, и хлеб.
Понятными были заклятья
и слёзы молитвенных треб.
Кто нас научил ненавидеть
родных нам по крови людей,
купаясь в тоске и обиде,
что с каждой минутой всё злей?!
Кто этот трагический морок
развеет над нашей страной,
где каждый из нас лишь осколок
древнейшей семьи родовой?!
ИЗ СНОВ БЕЗ НИТИ АРИАДНЫ...
Запорошило снегом лужи,
в ночь затянувшиеся льдом.
Покрыла изморозь снаружи
мой деревянный, старый дом.
Пустынна улица, пустынны
вокруг соседские дворы,
сны нескончаемы и длинны,
как вереницы мишуры.
Душа ушла в оцепененье,
и не оставила следов.
Она устала от волненья,
она устала от трудов.
Её волнения накладны,
труды не стоят ни гроша,
из снов без нити Ариадны
в явь не воротится душа.
Кто ж Ариадну здесь отыщет
среди немыслимых преград,
где во все щели ветер свищет
о том, что нет пути назад?
И никому здесь не докажешь:
- Добра во зле не обрести! -
печально только, тихо скажешь:
- Прости нас, Господи, прости!
За дым из печек в виде свечек
надменный и сторожевой,
за то, что возле этих печек
с нуждой мы свыклись и враждой.
КАК СМОТРЯТ ДЕТИ
Не худший грех, живя на свете,
порой о правде порадеть.
Она проста́, коль поглядеть
так на неё, как смотрят дети.
В ней справедливость и добро
друг другу не противоречат
и не играют в чёт и нечет,
когда ударит бес в ребро.
В деталях роясь плутовских,
не докопаешься до правды.
На свет одни абракадабры
ползут из ребусов таких.
Подчас, прошедший долгий путь,
того не знает, в чём ребёнок,
едва отвыкший от пелёнок,
не сомневается ничуть.
Он верит свято, что добро
всегда должно быть справедливо,
что правда к золоту брезглива
и не боится никого.
СТАКАНЫ СЛЁЗ
Печаль-подруга, неси стаканы,
Давай их сдвинем с тобой за то,
Чтоб на душевные наши раны
Насыпать соли не мог никто.
На свете с каждым всё что угодно
Случиться может в любой момент,
Так выпьем, чтобы не безысходно
Звучало даже сплошное "нет".
За дружбу выпьем среди раздора,
За человечность и доброту,
Чтоб ящик свой не дала Пандора
Открыть безумцу или скоту.
Давай Печаль, мой товарищ старый,
Стаканы слёз мы допьём до дна.
Война и смерть в мир приходят парой,
А жизнь у всех нас всего одна.
Я ПОМНЮ...
Я помню восторг свой недетский,
Когда возникали слова:
- Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне не нужна. -
Звенела в душе несмышлёной
Любви золотая струна.
Пусть шкурою пахну палёной,
Я музыке этой верна.
Оставлю и детям и внукам
С последним дыханием я,
Со взглядом последним и звуком -
Россия, Россия моя...
ГОЛОС ОТЧИЗНЫ
Соборное слышится пенье
из старенькой церкви простой.
Надежды из чаши терпенья
пьют крепкий полынный настой.
Без ропота, без укоризны,
под игом сумы и тюрьмы
божественный голос отчизны –
звенит над кумирнями тьмы.
Печальников в небо молитвы -
летят, на ветру трепеща.
В России духовные битвы
выигрывают сообща.
