Оскар Уайльд (1854 - 1900) - ирландский поэт, драматург, писатель, эссеист, которого по праву считают "королём афоризма", мастером парадокса, героем своего времени и значимой фигурой европейского декаданса. Его единственный роман "Портрет Дориана Грея", едва увидев свет, стал причиной грандиозного скандала, однако он с тех пор и до наших дней остаётся бестселлером. Пьесы писателя не сходят с театральных подмостков и пользуются оглушительным успехом благодаря тонкому юмору автора, блестяще составленным диалогам и оригинальным сюжетам. Играя словами и точно прописывая бытовые наблюдения, Уайльд и в своих сказках выразительно передал глубокие гуманистические идеи. Самое лучшее эссе он написал в тюрьме, где, даже испытывая физические и моральные муки, писатель не расставался со своим пером, потому что видел в Искусстве (это слово Уайльд всегда писал с прописной буквы) "верную обитель Красоты, где всегда много радости и немного забвения, где хотя бы на краткий миг можно позабыть все распри и ужасы мира".

 

SONNET ON APPROACHING ITALY

 

I REACHED the Alps: the soul within me burned

Italia, my Italia, at thy name:

And when from out the mountain's heart I came

And saw the land for which my life had yearned,

I laughed as one who some great prize had earned:

And musing on the story of thy fame

I watched the day, till marked with wounds of flame

The turquoise sky to burnished gold was turned,

The pine-trees waved as waves a woman's hair,

And in the orchards every twining spray

Was breaking into flakes of blossoming foam:

But when I knew that far away at Rome

In evil bonds a second Peter lay,

I wept to see the land so very fair.

 

НА ПОДХОДЕ К ИТАЛИИ

 

Я добрался до Альп; душа, в огне пылая,

твердит одно: "Италия, Италия моя!"

Вершину горную я покидал, боль утая,

лишь ведомый мечтой увидеть место рая.

О, как счастлив сегодня, словно клад нашедший.

Застыв безмолвно в думах об истории побед,

смотрю, как день меняет бирюзовый яркий цвет

облаков в вышине на золотой расцветший;

как качаются пинии, подобно прядям;

бутоны распускаются, как будто брызги волн...

Но стоило узнать, что далеко в Риме пленён

и в кандалы закован Папа, я, объятый

печалью, горько плачу над прекрасной святыней,

где замёрзшее сердце познало теплыни...

 

/ Хоть на карте мира страна Италия и одна, я уверена, что у каждого в душе есть своя собственная Италия, "...my Italia...", как сказал Оскар Уайльд. Стихотворение ирландского писателя и поэта, посвященное любимому уголку мира, близко мне именно по ощущениям, что испытываешь к этому притягательному и бесподобному в своём великолепии месту. Здесь пинии, кажется, сотворены самой природой в виде широких "зонтов", чтобы в их тени под приятным дуновением окунуться в умиротворение и набраться сил для отражения новых безжалостных ударов коварной судьбы....Здесь моя любимая Венеция, где на немой вопрос во взгляде гондольера можно без стеснения ответить словами "Je veux aux étoiles!", и он, с улыбкой тихо напевая нежную песню, будет грести и показывать на берегах узких каналов волшебные небольшие "гавани", при виде которых от восторга в глазах появляется блеск, подобный сиянию звезды на ночном небе...Наверное, это единственное место на земле, что, отталкивая, привязывает ещё сильнее. Великий Энрико Карузо, итальянец по происхождению, души не чаял в родном Неаполе. Но надменный город так и не признал его при жизни "Золотоголосым Орфеем", до самой смерти тенора называя его "Пасторжаторе", что на неаполитанском диалекте значит уличный музыкант, кем был Карузо в четырнадцать лет. В ответ он всем и повсюду говорил, что ненавидит неблагодарную родную обитель, однако в трудные минуты жизни, запираясь у себя в комнате, еле слышно напевал:

"Неаполь, чудный,

О, край прелестный,

Здесь улыбается

Нам свод небесный,

В душу восторги

Льёт наземные

Санта Лючия,

Санта Лючия!"

Однажды у известного композитора, певца и актёра Лучо Даллы сломалось плавучее средство, и он вынужден был остановиться в Неаполе в Grand Hotel Vesuvio, не зная, что именно здесь умер великий тенор. Владельцы гостиницы рассказали Лучо о последних днях Карузо, о том, как он давал уроки пения девятнадцатилетней девушке, разбудившей в его сердце искреннюю и, увы, обреченную на забвение любовь. Далла был так растроган, что написал песню "Памяти Карузо", ставшую впоследствии широко популярной. Песню исполнили многие знаменитости, однако, мне кажется, что именно трепетный тембр голоса Хулио Иглесиаса способен помочь слушателю уловить тот неповторимый миг, когда любовь и боль в душе начинают утешать друг друга, и это утешение становится прочным фундаментом нерушимой крепости с названием "Память".../

/Конкурс "Переводы из англоязычной поэзии"/