Леди и бродяга
Погожий зимний день. Мороз и солнце — день чудесный! Ещё когда было сказано классиком, но актуально и вот в этот самый момент. Мороз небольшой, потому что под ногами просто каша, намешанная из снега, соли и тепла, идущего от множества ног. А вот дальше, где не ступает ничей модный угг или фирменный адидас, там холодный пушистый плед играет в красивых, но холодных лучах, всеми цветами радуги.
На ВДНХ полно народу, как и всегда на выходных. Яркий зимний город, словно неугомонный сервер, гудит, работает в режиме Ддос-атаки. А ещё манит красивыми декорациями в стиле старинных украинских расписных хаток и неповторимыми запахами шашлыка и глинтвейна. Красота, глаз не оторвать и нос не отвести!
Мы неспешно прогуливаемся мимо этой красоты. Ох! Порочные отношения во всех смыслах. Настя младше моей матери всего-то на пять годков. Скажи мне кто несколько лет назад, что буду встречаться с подобной дамой, не поверил бы ни за что, ещё и высмеял бы. Но! Не зарекайся! Ох не зарекайся!
Настя, она же Анастасия Владимировна, по возрасту вот уже как пять лет должна почивать на лаврах, точнее, на пенсии. Но эта турбина разве способна на такое?.. Сидеть дома и нянчить внуков — это не про неё.
Да и внуков нет, как и детей. Свободная. Кто-то бы просто посмеялся: одинокая сильная женщина… А вот реально так!
Настя чем-то магнетически тянет, захватывает, восхищает. Возможно, королевским умением себя преподнести, возможно, автоматической привычкой командовать, при этом не принимая никаких возражений. Кто знает? Но это и привлекает. Её хочется познавать, рассматривать с разных сторон, открывать разные грани натуры.
Понятно, что на свой возраст не выглядит, благодаря занятиям спортом и современным медицинским корректирующим процедурам. Невысокая, подтянутая, с модным ассиметричным пикси, окрашенным с растяжкой тёмно-шоколадного цвета, что придаёт лицу свежесть, оттеняя достоинства. Фигурке позавидуют даже некоторые молодые женщины. Тонкая талия и весьма аппетитная попка, небольшая, но всё же ощутимая грудь. Косметика на лице только, чтобы поставить выигрышные акценты — тонны штукатурки, которую потом приходится сдирать отбойным молотком — нет.
Сегодня мы договорились погулять, потому она надела тёплый костюм из болоньи, красивого изумрудного оттенка, что чертовски аппетитно подчёркивает приятные округлости, и аккуратные чёрные замшевые ботинки, которые делают образ забавным.
— Ну что, по глинтвейну? — спрашиваю и щурюсь на солнце.
— А почему бы и нет, — улыбается она, — спаиваешь меня?
— Пф-ф-ф, за кого ты меня держишь? Я не из тех, кто воспользуется нетрезвым состоянием бедной женщины, — ехидно ухмыляюсь, — тебе с чем?
— Давай с имбирем.
— Отлично. Девушка, один средний глинтвейн с имбирём, а другой с корицей и облепихой, — кричу я розовощёкой продавщице. И ещё два шашлыка.
— Ну куда мне шашлык, — возмущается Настя, — я и так поправилась. Много переговоров было, не успеваю в спортзал.
— М-м-м… Не переживай, — обхватываю её за талию, склоняюсь к уху и прикусываю мочку, — я тебе их сгоню… кардио будет, что надо…
— Фу, как некультурно… — пародирует она Фрекен Бок.
— Ты обо мне плохо думаешь, — подмигиваю, — всё будет очень даже культурно.
***
Полакомившись, мы идём дальше. И тут я вижу горку с тюбингами.
«А почему бы и нет!» — проскакивает в голове шальная мысль.
— Насть, пошли на тюбинги!
Она смотрит на меня как на умалишённого:
— Змей, ты ничего не перепутал? Мне не пятнадцать годиков, я уже в самом разгаре климакса…
— Ой, вот только не надо…
— Я старая больная женщина, — очаровательно улыбается она.
— Давай не будем, в спортзале ты такие веса тягаешь, что и я уже, наверное, не справлюсь…
— Ой, ой, бедняга… Прямо доходяга, дитя Освенцума.
Хватаю её за руку и тащу к горке. Покупаю билеты, не оставляя выбора и возможности сбежать.
— Ну-у, ты сумасброд!
Полёт на двойном тюбинге резко повышает уровень адреналина в крови. У меня так точно. Настя верещит сзади… будто ей пятнадцать.
— Нет, ну ты всё-таки безбашенный… — прижимается она ко мне. — Взрослые мужчины женщину приглашают в ресторан…
— А я приглашаю на тюбинг, — подмигиваю Насте, — думаю, и без меня к тебе подкатывают и на лексусах, и на мерсах, и, наверное, даже на лимузинах…
— Эх… И что? Эка невидаль, мерседес и у меня есть…
— А у меня нет, ну и подкатить не смогу, ты же знаешь мои проблемы с правами… — аккуратно кладу руку на её талию, как же нравятся мне эти изгибы.
— Да и не надо, — грустно улыбается она, — твои идеи всегда несколько неожиданные, что просто выбивают из колеи. Но это придаёт вкуса жизни!
— Так вот что главное! — крепко прижимаю её к себе.
— Ты бы мог переехать ко мне… — Настя смотрит в глаза самым невинным взглядом. Да-да, тем самым, которым смотрит восьмиклассница на парня из одиннадцатого.
— Настя, зачем? Где ты, а где я… Ты — управляешь крупной сетью, а кто я… так… менеджер чуть выше среднего звена…
Лукаво щурится, отчего её тёмные глаза блестят двумя угольками на солнце:
— Так и ты, если бы не ломался, давно бы уже был управляющим одного из крупных и хороших по товарообороту супермаркетов.
— Ага-ага. И стать твоим породистым домашним пёсиком с именным ошейником? Думаешь, я не видел, как перед тобой твои мальчики, так посаженные, прыгают на задних лапках? Пойми, я не поддаюсь дрессировке, я дворняга.
— Какие мы… прямо как великий нихачуха… — кривляется Настя. — Но кресло всегда ждёт твоего седалища, если надумаешь…
— Ога, каждую задницу можно посадить на трон, но не каждая башка может выдержать корону. Ну посадишь ты меня в управляющие, я ж ни бельмеса в бухгалтерии, и прочей этой бумажной лабуде. Налажаю. Недостачи будут. Порвут мне моё седалище на британский флаг, ещё и тебя подставлю. Не… Не по Сеньке шапка.
Настя смеется, в её глазах пляшут бесята:
— Ты такой мальчик… Ну вот прямо дитё дитём… Ты же управляющий, зачем тебе разбираться в тонкостях и нюансах чужой работы. Найми грамотных специалистов и просто координируй их работу, контролируй, чаще проси отчёты, пусть тебе рассказывают. Так и в дела войдешь, и руководить будешь. Ну это почти то же самое, что ты сейчас делаешь, только деньги другие, ну… и объёмы тоже другие.
— Нет, Настя, нет. В моей настоящей работе я прошарен от и до, знаю каждую выемку, каждый болт, каждый сантиметр оптоволокна. А там журавль в небе… Да и мне свобода дороже. Не могу так. Понимаешь, я сверху всегда быть привык…
— Да что вы говорите, молодой человек, — качает она головой, — а кто вот буквально на днях пришёл уставший, сказав, что он без водки в дрова и сегодня Буратино? Кто просил ему всё в устной форме сделать?
Ухмыляюсь, подмигивая, в ответ:
— А потом?..
— Суп с котом, — скалится она, — мне пришлось тогда долго из Буратино пилить Галатея…
— Р-р-р, — опрокидываю её в сугроб.
— Змей, ну ты точно сумасшедший, — заливисто хохочет она. А я перекрываю этот смех поцелуем.
Настя отпихивает:
— Фу, какое бескультурье, никаких манер у этих дворняг. Люди кругом, дети… А он…
Притворно хмурюсь.
— Так что ты там говорила, что делают взрослые мужчины? В ресторан приглашают? А я тут знаю… Во-о-он на том конце озера есть очень уютное местечко — «Прага».
— Ну… Знакомое местечко, только… прямо так…
Она показывает на нашу походную экипировку: я в спортивках и кроссах, она тоже не в коктейльном наряде.
— И что, там нет дресс-кода, зато есть отличное вино, уютная атмосфера и очень вкусное фирменное блюдо от шефа, — помогаю ей подняться.
— Я забыла сумочку с карточками в машине… — досадливо разводит руками она.
— Насть, ну ты чего? — уже с искренний обидой в голосе спрашиваю.
— Ты уверен? Место непростое... это тебе не Макдональдс.
— Я знаю, но о-о-очень романтишное… Пошли…
— Ты сумасшедший… — повторяется Настя в который раз за эту прогулку.
Ее ладошка ложится в мою ладонь. Холодная, надо согреть. А вокруг… снег искрится, птички щебечут, дети бегают… Красота…
