Спит в чистом небе ящер Меганома...
* * *
Спит в чистом небе ящер Меганома,
На зыбь морскую лапы возложив;
Ему в тысячелетьях все знакомо,
И он поэтому лишь втайне жив.
И мне всепонимание присуще,
Как небу и как мысу Меганом,
И потому в курортной пляжной гуще
Лежу я, убаюканный вином.
Я всё прочел, я обо всём подумал –
И ничего на свете не люблю,
И потому тяну портвейн угрюмо
И целый день на пляже пьяный сплю.
* * *
Младенцы тяжелую скуку
Наводят всегда на меня.
И что вы так носитесь с ними,
Тетешкая их и дразня?
Подумайте: этот плешивец
В потенции ведь человек,
А значит, он вынужден будет
Прожить человеческий век
Со всей его тягостной болью,
Со всеми страстями его.
Поймите, что всякий младенец –
Несчастнейшее существо,
Ведь мы-то уже притерпелись
К ударам, утратили стыд,
Ему же, бедняге, впервые
Пройти через всё предстоит.
И, чтоб отвести от младенца
Грядущую эту беду,
Всегда я сильнейшего яда
Ему подсыпаю в еду.
И маленькому бормотальцу,
Что вскоре затихнет навек,
Шепчу я: «Возрадуйся! Ибо
Не сбылся ты как человек».
