Только свободный поиск

Островский Андрей

Чернея, корчится бумага.

Теперь не жалко ничего:

Чистовики летят с размаха

В огонь.

Смешно... Бумагу жжём снаружи

Давно истлевшие внутри.

Забавно, впрочем, обнаружить –

Что первым лучше

Сгорит?

А что ещё на этой сцене

Поделать, если роль мала?

Как не сгорать самозабвенно

Дотла?

Пусть так… Мне остаётся верить,

Что где-то там на дне, в золе

Черновиков, часов и нервов

Оставлю в вечности посмертный

Свой след.

Зола, и тлен, и прах, и пепел…

И у невидимой межи

Мой саван ношенный нелепо

Лежит.

Скажи, а кто из нас за кожей

С души одежды не снимал?

Немудрено. Увлечься можно,

Сойдя в итоге безнадежно

С ума.

Но не идти – нельзя, конечно,

Подошвой по волнам скрипя

За мыс какой-то-там-надежды.

Опять.

Мы балансируем на грани,

Как на струне эквилибрист.

Вот только тёмной силой странной

Он временами так и манит

Нас вниз.

Суметь бы просто взять – и бросить.

Уснуть, забыться... Но, увы,

За горло душу держат кости

И швы.

Отгородиться бы от мира,

Закрыть замки, забыть ключи!

Пусть тишина в моей могиле

Молчит.

Сидеть, себя обняв за плечи,

Готовя бренное к зиме

Так притягательно, конечно!

Но нет.

Когда-то в трансцендентном бегстве

Ты из себя весь мир изъял.

Оставшись всем, стал одинок...

Судьба (и некуда нам деться)

Твоя, а, значит, – и моя,

Мой бог,

Искать вовне родные души

И ненавидя, и любя;

Искать со страхом обнаружить

Себя.