Как Данилку перевоспитывали
Жили-были два брата – близнеца, одинаковых с лица. Звали их Виталиком и Данилкой. Как водится, внешне одинаковые рыжеволосые веснушчатые мальчишки оказались поразительно разными по характеру: Виталик больше книжки читал да маме с папой помогал, а Данилка – проказничал и хулиганил. Все местные коты прятали от Данилки хвосты и рыдали горькими кошачьими слезами. То пнёт, то толкнёт, то консервные банки на хвост навяжет. Больше всего доставалось старичку Тимофею, красивому чёрному сиамскому коту соседки бабы Мани. Как мама ни ругалась, как ни отчитывала Данилку, а всё без толку.
– Живодёр у вас растёт! – грозила клюкой баба Маня, а Данилка только посмеивался в ответ да думал, какую бы ещё пакость бедному Тимошке устроить.
Однажды в Рождественский Сочельник повела мама братьев в церковь на службу, а после пошли они с горки покататься. У церкви залили невысокую для детишек – всё на селе ребятам радость. А ещё рядом с церковью стояла ёлочка. Небольшая, наряженная неярко, очень скромно. Висели на ней только белые ангелочки, да звезда была на макушке. Припорошенная снежком, выглядела ёлка как ледяное чудо. И только один ангелок был голубым. Любопытный Виталик тут же стал расспрашивать маму, почему он единственный на ёлке такой приметный.
– Дело давнее, – стала рассказывать мама. – До Революции в селе усадьба одного купца стояла. Это на его деньги первую церковь поставили. Но пришли большевики, как водится, раскулачили семью, а дом в одну из зимних ночей загорелся. На развалинах нашли этого ангелочка. Он ничуть не пострадал в пожаре. Теперь говорят, что он настоящие, искренние и добрые желания исполняет!
– Есть у меня доброе и искреннее желание! – прошептал Виталик. – Хочу, чтоб Данилка за ум взялся, чтобы прекратил безобразничать и всех обижать…
Глядя, как его брат умудрился и тут поймать котёнка да начал его тискать всячески, Виталик аккуратно притронулся к ангелочку, повторяя желание. Ведь иногда и ему от Данилки затрещины доставались.
Как только он это сделал, перед глазами у братьев всё завертелось, и если Виталик проснулся в своей тёплой постельке, то Данилка вынырнул из сна, потому что чья-то когтистая лапа ударила его прямо по макушке. Он открыл заспанные глаза, зевнул и увидел, что лежит на завалинке дома бабы Мани. Как только на ней поместился? Над ним навис кот Тимофей, вот только он был больше Данилки в два раза! Или Данилка его меньше? Это сон такой? Данилка решил подняться на ноги, но обнаружил, что вместо ног у него четыре тоненьких рыжих лапки. «Что за чудеса?» – подумал он, а Тимофей ещё раз огрел его тяжёлой лапой, промурчав:
– Бр-р-рысь, это моё месс-с-с-сто! – и чёрный котяра замахнулся снова.
С громким мявом Данилка спрыгнул с завалинки и припустил к себе домой. Он вбежал во двор, но их пёс, Шарик, хозяина не признал и едва не отгрыз бедному мальчишке (или котёнку?) пушистый хвост. Тот еле успел запрыгнуть на окно, громко мяукая:
– Мама! Папа! Виталик! Я здесь! – но в окошко он увидел, что за столом только три стула, родители будто и не замечают, что Данилки нет: пьют себе чай с блинчиками и вареньем, Виталику вкусности всякие подвигают… Глянул Данилка на стену, где висели их семейные фотографии, а там на них один Виталик! Будто и не было второго близнеца!
– Да что же это такое-то? – муркнул он, чувствуя, как слезятся глазки. Попроситься домой? Нужен ли маме с папой приблудный котёнок? Но Виталик, наверное, его притащит в дом: он же добрый! И, обрадованный новой идеей, Данилка принялся легонько биться лапками в стекло. Только увлечённые завтраком люди его не замечали. Стало холодно и очень захотелось кушать. Рыбки или молочка…
– Это что же? – Данилка, наконец, начал осознавать, что он теперь котёнок, а не мальчик. Что, кажется, и не было никакого Данилки! – Я теперь навсегда таким останусь? Ма-а-а-амочка!
Но получилось только протяжное «мя-я-я-я-я-у».
Данилка запаниковал, спрыгнул с окошка, стараясь тихонько пробраться мимо Шарика, и выскочил за ограду. На улице играли в снежки его друзья, Колька и Серёжка.
– Может, они меня покормят? – понадеялся Данилка, совсем забыв, что именно эти мальчишки под его верховодством котам консервные банки на хвосты вязали. – Ребя-я-я-я-ята!
Он подбежал к Серёжке, путаясь у него в ногах, и громко замяукал.
– О, гляди, какой рыжий, пушистый! – крикнул Колька. – Лови его!
Серёжка схватил Данилку за хвост, держа котёнка вниз головой. Стало так больно, что он ещё громче прежнего замяукал, но это ничем не помогло. Со смехом старые друзья навесили ему на хвост связку консервных банок и, громко улюлюкая, погнали по улице.
Сколько Данилка бежал от мальчишек, не чуя лап, он и не вспомнит потом. Забился в итоге под какое-то дерево, кое-как зубами стащил с хвоста верёвку, пару раз сам себя больно прикусил и без сил рухнул в холодный снег. Всё сильнее хотелось кушать.
– Пирожки горячие! – услышал Данилка, встал и потрусил на звонкий голос и манящий запах. Он выбежал аккурат к сельской церкви. У её ворот торговала пирожками баба Наташа. Она так зарабатывала себе на жизнь. Пенсии не хватало, поговаривали в селе. Но пирожки были очень вкусные, и их с удовольствием покупали.
Данилка стал виться под ногами бабы Наташи, жалобно мяукая. Вот сейчас выпросит пирожок и попробует ещё раз к дому своему попасть, к Виталику. А там, глядишь, и проснётся. Ведь не бывает так, чтобы мальчишки в котят превращались!
– Ох, какой малыш! – заметила котёнка баба Наташа. Не выдержало доброе сердце, разломила ему маленький пирожок с картошкой и положила на асфальт. Хоть и грязно, а голод не тётка. Данилка мигом вгрызся с пирожок, ничего вокруг не замечая. Но только то и дело доносился до него говор людской:
– Говорят, ангелок этот, и правда, все желания исполняет. Главное, чтобы добрыми они были и искренними.
Доел Данилка пирожок и подошел поближе к ёлке. Погляделся в замёрзшую лужу – рыжий, пушистый, но грязный весь, напуганный, а глаза зелёные, как у них с Виталиком.
«Хоть бы проснуться!» – подумал он, а потом перевёл взгляд на голубого ангелочка.
– А если я желание загадаю, сбудется? – мурлыкнул Данилка, догадавшись. Но ангелок так высоко висел на ёлке, попробуй – доберись!
– А вот и доберусь, – уверенно сказал себе котёнок и запрыгнул на нижнюю еловую лапу. На него тут же упали комья снега, он отряхнулся, но продолжил карабкаться к ангелочку под удивленные возгласы прихожан, что остановились полюбоваться рождественской красавицей. Оставалось совсем немного, Данилка исцарапал о холодные иголки лапки и уколол мордочку, но всё же дотянулся мокрым тёплым носиком до заветной игрушки:
– Ангелочек, миленький! Верни меня домой! Я никогда больше никого обижать не буду! Обещаю! Теперь я знаю, каково это, когда ты маленький и голодный! – мявкнул он, чувствуя, как лапки соскальзывают с влажных веток.
И с громким криком Данилка полетел вниз.
«Мамочка-а-а-а!»
– Мамочка! – Данилка подпрыгнул на своей кровати, просыпаясь.
– Ты чего разорался? – сонно спросил его Виталик, и сердце мальчишки замерло от радости. Вернулся! Дома! Он больше не котёнок! Приснилось! Вот только руки его были оцарапаны, как будто, еловыми ветками… не приснилось?
– Да так, сон странный, – прошептал Данилка.
В окно кто-то бился.
Данила встал с постели и увидел за стеклом рыжего котёнка! Мальчик быстро оделся, выскочил на улицу, занёс его домой, налил молока под удивленные взгляды родителей и попросил:
– Можно, мы его оставим?
– Только чтоб не мучил животину! – строго сказал папа.
– Не буду, – пообещал Даня и слово своё сдержал. Никогда больше не обижал он слабых. Родители только удивлялись.
Виталик подумал, что мама была права. Исполнилось его желание, и дружнее они с братом стали. Котенка оставили, и Рыжик обживался в новом доме. Перед Тимофеем Данька тоже извинился, купив ему рыбных консервов на накопленные монетки.
А когда они шли на горку мимо рождественской ёлки, ангелок им с Виталиком будто подмигнул. Или показалось?
