Рождество медленно подступало, разрушая все сетереотипы и каноны. Куталось в серый асфальтный плащ, с залысинами и проплешинами. Смотрело на город с высоты далеко не благородным оттенком серого неба, иногда чихая моросью.

 

С огромным пакетом, где красовались веселые олени, Женька сидел на остановке. В отличие от оленей у парня не было праздничного настроения. Уже не первый год. Куда только подевалось будоражащее ощущение предвкушения чуда, приправленное запахами хвои, мандаринов и корицы? Почему мишура и развешенные кругом подмигивающие разноцветными диодами гирлянды больше не вызывали радости? И предновогодняя суета дарила не наслаждение, а вызывала лишь усталость и раздражение.

 

Женька вскинул бровь и со вздохом посмотрел на сумму чека, а про себя подумал:

 

«Ну, праздники же, можешь себе позволить!»

 

Содержимое пакета весело дзенкнуло, видимо, это сделали «дай пять» «Артёмовское брют» и «Мускат», в поддержку их нового владельца.

 

Внезапно завибрировал смартфон, видимо, желая продолжить веселую мелодию. Вайбер подмигнул синей иконкой, показывая ник босса.

 

«Женя, там Олег Степанович звонил, у него какие-то проблемы. Ты же понимаешь, что мы не можем отложить его на послепраздников. Он просил, чтобы пришёл именно ты. Спасибо! С Наступающим!»

 

На лице Женьки заиграли желваки: он-то уже готов был впрыгнуть в подъезжающую маршрутку и ехать домой, готовить праздничный ужин. Карма семейного шеф-повара уже давно закрепилась за парнем.

 

Пробурчав что-то на орочьем себе под нос, Женька медленно поднялся, запихал пакет вместе с содержимым в рюкзак, где носил инструменты, и удручённо потопал на заказ.

 

Упомянутый в сообщении клиент относился к отдельной касте элитарных особ. Проживал он в частном секторе, недалеко от центра столицы, в трёхэтажном доме, возведённом по специальному дизайнерскому проекту. Общественный транспорт туда не ходил, потому Женька принял решение пройтись пешком напрямик через пустырь и небольшой лесной массив. Благо, от остановки было рукой подать.

 

Пройдя мимо жутко воняющего мусорного бака, Женька чуть не упал, наступив на что-то скользкое. Еле удержав равновесие, чуть не вписавшись лицом прямо в заплёванную стенку контейнера, парень раздосадовано вздохнул и с едким сарказмом послал в космос что-то наподобие молитвы:

 

«Боженька, да за что же ты меня так не любишь? Что ж такого-то натворил я в прошлой жизни, что теперь должен терпеть вот это вот всё?!.»

 

***

 

Рикиил с холодным, почти безучастным, спокойствием наблюдал за происходившим внизу. Небесная канцелярия опустела. В канун Рождества всем ангелам разрешалось спуститься на Землю без особой на то причины и подписанного Отцом разрешения.

 

Но Рикиил почти никогда не пользовался этой возможностью, предпочитая заниматься делами. А работы у него всегда хватало. Дипломатическая миссия и работа с очень важными документами — договорённости, пакты и договора с самим Сатаной. Тут надо следить в оба, чтобы ничего такого не оказалось в зоне мелкого шрифта и всё было обозначено достаточно понятно и не двусмысленно. Всем известен талант Сатаны жонглировать словами. Рикиил, по правде сказать, иногда мог его в этом и переплюнуть.

 

Внезапно архангел дёрнулся: что-то будто черкануло острым лезвием по щеке. Он нахмурил брови и глянул вниз.

 

Кто бы мог сомневаться? Конечно же, его подопечный опять чем-то недоволен!

 

«Вот говорил мне Отец: не подписывайся в Хранители, тебе что, мало поста Херувима и постоянных переговоров?» — досадливо подумал Рикиил.

 

И вправду, он порой жалел, что ввязался в хранительство. Это не его профиль. Да и не по рангу. Но… Как же хотелось испытать счастье сотворения и последующей опеки… Испытал. Во всех проекциях. Никогда! Никогда нельзя поддаваться на «слабо!»

 

Будучи не последней фигурой в рядах небесных, Рикиил решил сотворить душу на зависть всем. Поучить, так сказать, простых Хранителей, как это делается. Творил с размахом. Только вот при акте вызревания души переборщил со светом (так хотелось побольше от себя передать будущему человеку), забыв, что он не простой Хранитель, а Херувим. И рождающаяся душа загорелась. Пришлось тушить тьмой. Поэтому душе досталось больше от демона-компаньона, нежели от могущественного херувима.

 

Многие родители пытаются избавиться от «бракованного» ребёнка, только лишь получив известие о том, что он будет неполноценным или с каким-либо дефектом. Хранители тоже имеют право отказаться от души, если что-то пошло не так при сотворении. Но Рикиил не мог себе этого позволить. Это ж какой позор!..

 

Правда, он не признавался даже себе, что истинная причина не в насмешках коллег или в подмоченной репутации. Дело-то в другом! Но ангелы не имели права на эмоции. По уставу.

 

Разочарованный и раздосадованный Рикиил завершил процесс сотворения и остался Хранителем. Но! Что же вытворял этот человек…

 

Глаз да глаз! Только и успевай! А ещё дела-дела-дела! И Отец в бороду посмеивается: я тебя предупреждал!

 

Ни единой жалобы не высказал Рикиил никому за всё время! Правда, был момент, когда хотел подать в отставку... Важнейшие переговоры, на кону кровопролитная война, если не получится выторговать более выгодные условия у Сатаны. А тут... творение это негодное в передрягу попало. А переговоры не бросить, и с человеком вопрос жизни и смерти надо решать. Но условия выторговал. И только в последний момент успел ударить плазменным мечом по косе Аваддона. Тот негодующе вспыхнул, но отступил. А демоны, которые уже приготовились тащить душу в тартарары, едва завидев пламя меча, тут же сквозь землю провалились.

 

Но Аваддон не оставил этот случай просто так. Написал огромную жалобу на Рикиила. Мол, работу выполнять мешает, правила всячески нарушает. Ох и досталось бедняге Рикиилу. По первое число. Но пережил как-то.

 

Херувим мотнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания и схватился за щёку, где проступили багряные капли…

 

***

 

Не успел Женька закончить свою гневную мысль, как внезапно за контейнером что-то зашевелилось. Послышалось кряхтение, много-много слов на орочьем наречии, а потом чудо явилось миру. Оттуда выполз грязный, всклокоченный мужик. Волосы его представляли собой некое подобие осиного гнезда и полки из бюро находок. Видавшая виды одежда давно не помнила своего изначального предназначения и цвета, в пару ей была и обувь.

 

Бомж сначала встал на четвереньки, потом еле-еле принял вертикальное положение и двинулся вперед.

 

В нос Женьке ударило непередаваемое амбре. Он поспешил отойти от мусорного контейнера. И двинулся за мужиком, пытаясь побыстрее обогнать его на узкой дорожке.

 

Запах усиливался. Женька невольно окинул взглядом идущего неровной походкой. И тут обратил внимание, что с того вовсю сыпалось. Нет, не деньги. На штанах сзади зияла огромная дыра и причина тошнотворной вони выпадала на дорогу именно оттуда.

 

Женьку чуть не стошнило, а бомж рухнул буквально в нескольких шагах впереди.

 

— Эй, чувак, дай десятку. Помоги! — прохрипел тот, глядя на парня.

 

Женька смотрел на лежащего, и прикидывал, что мужик-то где-то его ровесник, вполне пригодный к работе. Мало ли какие обстоятельства могли привести того к такому незавидному положению вещей.

 

— Могу помочь. Трудоустройством! — наконец ответил парень.

 

Бомж захохотал и прошамкал:

 

— Зачем мне твоё трудоустройство?! Мне сейчас десятка нужна. Трубы горят.

 

Он смотрел на Женьку чистыми, ясными, синими глазами. Взгляд был насмешливым. Осознанным. Будто кто-то другой смотрел на парня через них.

 

Женька резко отвернулся и ускорил шаг, думал про себя, переваривая увиденное:

 

«Прости меня, Господи! Я, пожалуй, погорячился!..»

 

***

 

Проблема у Олега Степановича оказалась пустяковой, всего делов-то — одно движение клещами для обжимки кабеля.

 

Зато в награду Женьке дали сто долларов за срочный внеплановый вызов и красочный пакет с яркими звёздами, нутро которого сразу явило взгляду дорогой сыр и элитное шампанское.

 

***

 

Рикиил вернулся с Земли. Давно он уже не спускался туда, ни по делам, ни по хотению.

 

Херувим погладил щёку, та сверкала идеальной белизной.

 

А потом он расправил крылья и совершил ими несколько взмахов, отчего в пространстве заплясала серебристая сверкающая пыль.

 

***

 

Женька стоял за воротами элитного особняка, ожидая такси. Унылая серая картина вокруг уже не виделась такой мрачной. Парень, кажется, почувствовал запах хвои, который шёл от леса, к нему непонятно откуда присоединился нежный запах цитрусовых. А в воздухе что-то завибрировало, будто зазвенели тысячи хрустальных колокольчиков.

 

Неожиданно пошёл снег. Мохнатый, пушистый, холодный, праздничный.

 

Женька, как много лет назад, высунул язык и стал ловить неспешно падающие снежинки.