— Не берите доску! Я не намерен играть в шашки! – заявил Анселм.

— Мсьё Ибер, вы снова отказываете мне в реванше? — обиделась Мари. – Тогда позвольте ещё раз насладиться вашей виртуозной победой!

Анселм резко прекратил перебирать книги на столе и посмотрел на неё в упор. Его ледяной взгляд, казалось, пробрал Мари до костей, и она застыла с виноватым видом.

— Мари, вам повезло родиться женщиной, иначе кипящий во мне гнев сейчас вылился бы в поток брани! – он грузно опустился в кресло и мягко продолжил, — лесть и ложь я презираю больше, чем удар в спину. Первое к вам не относится, а второе изобразить не можете, как бы ни старались.

— Но я не лгу! – вымолвила Мари.

— Конечно, в шашках мне нет равных. Но вы хотите пойти со мной не для того, чтобы лишний раз убедиться в этом, нет? – пытливо спросил Анселм. Она в недоумении развела руками. – Ваше молчание не знак согласия, а попытка уйти от ответа. Зачем не сказать мне прямо, что я слишком стар, чтобы позаботиться о себе самому?! На прошлой неделе проклятое давление свалило меня, и вы две ночи провели у моей кровати, следя за капельницей, в то время как медсестра уснула. Ворчун Жиль невыносим, но вы, терпеливо потакая его капризам, помогли встать после инсульта. Завидев воображалу Мадлен, все разбегаются, потому что она всё ещё мнит себя прима-балериной и норовит научить каждого премудростям балета. Все, кроме вас…

— Я люблю танцевать! – нашлась Мари.

— Не перебивать! – он процедил сквозь зубы. – Вы совсем не похожи на оболтуса Маркуса, которого треклятый судья наказывает общественными работами, вечно выбирая местом отбывания наш пансионат. Послушайте, постояльцы этой богадельни давно стали призраками даже для Самого Господа, что же вы забыли здесь?

— Ангелов, — уверенно ответила она.

— Что? – опешил Анселм.

— Здесь обитают ангелы-непоседы, которые порой попадают в такие передряги, что боже упаси! А Господь во гневе отнюдь не походит на вспыльчивого добряка мсьё Ибера, вот я и защищаю проказников, — улыбнулась Мари.

— Никогда бы не подумал, что вы верите в абсурд про ангелов, — удивился Анселм. – Хотя теперь понимаю, почему вопреки моим протестам вы по-рождественски украсили эту комнату. Одно радует – больше не видно этого ужасного паука над головой!

— Вы про люстру? – она подняла глаза к потолку, — я угадала с цветом омелы? Вам нравится белый, правда?

— Мне нравится находить вещи там, где их оставляю! – вдруг сердито вопросил он. – Где «Парижские тайны»?

— Роман Эжена Сю в третьем ящике стола, — незамедлительно ответила Мари. – Позвольте мне достать книгу!

Когда книга оказалась в руках Мари, Анселм не терпящим пререкания тоном сказал:

— Проводите меня до лавочки под красным фонарём, потом вы свободны!

Она заметила, как он тщетно пытался замаскировать волнение под вспышками недовольства, но не понимала причину столь эмоционального состояния. Мари, убедившись, что Анселм удобно уселся на скамейке, послушно стала удаляться. Но, едва он углубился в чтение, как она спешно спряталась в густых зарослях кустарников, растущих вдоль главной дорожки сада. Прошло полчаса, её подопечный продолжал читать, часто бросая нетерпеливый взгляд в сторону калитки, ведущей во внутренний двор пансионата. Неожиданно позади раздался хруст. Она вздрогнула:

— О-ля-ля, Маркус, что ты здесь делаешь?

— Ищу рождественское полено, хочется что-нибудь спалить! – съязвил он.

— Очередная глупость в твоём духе, — усмехнулась Мари. – Во всём мире не отыскать такого дерева, плоды которого привели бы в движение твои серые клеточки. Ну, а если всё-таки это растение найдётся, ты умудришься растерять пепел раньше, чем успеешь, по традиции, донести и положить его под свою кровать. Благодаря своей гениальной безалаберности ты трижды за полгода удостоил милых постояльцев пансионата чести находиться с тобой рядом.

— Очень смешно! – покачал головой Маркус. – Разве я виноват, что люблю гонять на мотоцикле, а толстосумы паркуют шикарные машины, где им вздумается?! Ну, наехал на «пежо», а владельцем оказался судья! И как ты можешь называть этих зануд-старичков «милыми»?! Они кому хочешь мозг вынесут! – Заметив, что Мари слушает его полурассеянно, он проследил за её взглядом, — а ты никак шпионишь?

— Нет! – возмутилась она. – Волнуюсь! Сегодня мсьё Ибер беспокойный.

— Побереги нервы! – рассмеялся Маркус, — у твоего мсьё они довольно крепкие, раз решил приударить за моей мадам. – Мари уставилась на него. – Никудышный ты «агент 007»! А я сразу всё понял, когда мадам Синьоре стала губы подкрашивать и перед прогулкой укладывать волосы. Они сделали из меня почтальона: сначала записки передавал, потом – длинные письма, затем —трогательные рождественские открытки. Да так обращаются друг к другу, Бонапарт с Жозефиной позавидовали бы! Но не повезло твоему Иберу. Сегодня Сибил ответит ему отказом на предложение руки и сердца, потому и опаздывает. Чего мне только стоило уговорить её самой прийти и ответить! Перед ней он тает, меня точно убил бы, если не в прямом смысле, то своим испепеляющим взглядом. А я, знаешь, слово дал своей Люс исправиться, она дважды отказалась выйти за меня замуж. В этом году даже не смог увести её в Страсбург на Рождество, а…

— Не части! – прервала его Мари. – Если мадам Сибил Синьоре любит мсьё Ибера, почему она не принимает его предложение?

— Нагрянул её сын, показал добытую у врачей бумагу о её недееспособности, накричал, что не позволит ей выставить себя на посмешище, и был таков! – удручённо проговорил Маркус и озадаченно добавил, — я курил в коридоре и слышал его разговор с главврачом, которому тот предъявил бумагу и просил следить за мамашей до второго января. Почему, не понял.

— Второго числа откроются нотариальные конторы, бумагу юридически заверят, — предположила она и вскочила с места. – Надо предупредить мсьё Ибера!

— Этот старикашка что-то изменит? – язвительно спросил он.

— О-ля-ля, телефон остался в комнате. Дай свой, и ты увидишь, на что способен генерал в отставке, помощник президента де Голля, кавалер большого креста Ордена Почётного легиона Анселм Ибер!

— Вот те на! – изумился Маркус. – Что же он здесь делает?

Мари на ходу выхватила телефон:

— Живёт в воспоминаниях!

 

 

Всевышний негодовал – Его ангелы вмешались в земной процесс. Едва ангел Маркуса предстал перед Ним, Господь выкрикнул:

— Тебе было поручено присматривать за Маркусом, чтобы он не разбился, безумствуя на железяке. Присматривать, но не направлять! Как он очутился в коридоре во время беседы главврача и сына Синьоре?

— Мсьё, чёрные ангелы были вызваны их патроном на совет. Пока Дьявол давал указания, как испортить Рождество, я улучил момент и вооружил Маркуса важной информацией, дальше действовал он сам, клянусь! – промямлил ангел.

— Ты наказан! – выпалил Господь.

— Невозможно! – возразил ангел.

— Как ты смеешь?! – разъярился Всевышний.

— Мсьё, Маркусу достался кусок рождественского пирога с бобом, он стал королём вечера, а я, как его ангел, по установленным Вами правилам, получил право на безнаказанность в течение года, — робко напомнил ангел.

— Прочь! – Господь махнул рукой. Ангел исчез. Всевышний устало закрыл глаза. Через секунду Он, почувствовав успокаивающее прикосновение ко лбу, улыбнулся, — ангел Мари, я только подумал о тебе.

— Почему Вы скрыли, что совет у Дьявола – дело Ваших рук?

— Если ангелы перестанут верить в волшебные совпадения, то как Я смогу в людях разбудить веру в чудеса. А они случаются, особенно в Рождество, надо просто очень верить! – взгрустнул Господь. И, спохватившись, спросил, — но почему твоя подопечная ничего не попросила, когда Ибер захотелось отблагодарить её?

Ангел Мари загадочно подмигнул и, расправив крылья, исчез.

 

Сибил радостно принимала поздравления. В свои шестьдесят она чувствовала себя двадцатилетней, потому что такой её видел Анселм. Мари наводила порядок, когда Анселм вместе с женой подошёл к ней:

— Хотелось бы отблагодарить вас, Мари. Представьте, что я Пер- Ноэль!

— Любое желание, мсьё? – Анселм кивнул, и она без тени улыбки сказала, — поцелуйте невесту!

— Что за дерзость?! –вспылил он.

— Она права, милый, мы под омелой, — кокетливо произнесла Сибил, мечтательно поднимая глаза к верху. – Наши ангелы постарались!

— Поверить не могу! И ты туда же! – всплеснул руками Анселм.