Дальнобойщик

Он, август проезжая поперёк,

глядит в окно КамАЗа, видит пашни,

село в две сотни хат, пивной ларёк,

в котором каждый ценник – карандашный.

Он знает эту местность наизусть.

Здесь всюду пахнет сеном и мазутом,

в дородных облаках белеет грусть,

черна дорога, речка полногруда.

Он любит землю, скрытую травой:

лежи на ней – и большего не надо.

Здесь женщина привыкла ждать его,

без слов всё понимать, коснувшись взглядом,

стирать его бельё, кормить борщом,

прощать, жалеть, лечить руками спину,

считать цыплят, минуты, и ещё

считать его своим… наполовину.

 

Но есть вдали – отсюда день пути –

неспящий город, шумный и мятежный,

где небо у высоток взаперти,

а мир замкну;т и за;мкнут для приезжих.

Там гул машин на пыльной кольцевой,

как будто рёв, несущийся из ада.

Там женщина привыкла ждать его,

без слов всё понимать, коснувшись взглядом;

губами осязать небритость щёк,

усевшись в неостывшую машину;

считать его любимым, а ещё…

ему принадлежать… наполовину.