Рождественское чудо /часть первая/

Начало здесь https://poembook.ru/poem/2694672-vvedenie

 

******************************************

К середине декабря 1998 года фура, на которой мы с товарищем в результате проехали многие тысячи километров, была полностью загружена. И в целом определился состав обратного рейса домой.

Поскольку в ожидании рейса я не сидел дома, а работал, то неожиданный звонок друга посередине дня о том, что вечером выезжаем, застал меня врасплох.

Собирался в дорогу я наспех и сильно пожалел потом об этом.

Я из тех людей, которые собираются быстро и ездят налегке в любое путешествие. Однако работа на фуре научила меня, что дорога не терпит ошибок и может случиться всё что угодно.

Поэтому впоследствии у меня был полный набор всего, что не раз мне пригождалось в моих путешествиях по бескрайним просторам родной страны.

Первым рейсом была дорога в Варшаву. Столица Польши как будто только нас и ждала, переодевшись в предновогодний наряд. Но давайте по порядку.

Моим первым промахом было отсутствие понимания, что белорусский диалект и кашубский язык, распространенный у наших приграничных соседей на севере Польши, – это совершенно не тот польский, который используют в официальных организациях и в центральной части страны.

Мы все сносно понимали завозимые к нам диалекты, но совершенно не знали польского, на котором говорит почти вся страна.

Первые сложности возникли на границе. Никогда я не чувствовал себя более дураком, чем тогда. Потом я, конечно, долго смеялся сам над собой и сочувствовал польскому пограничнику, проверявшему мои документы. Но в час икс мне было не до смеха. Хорошо, что, убедившись в моем дебилизме, очередь, стоявшая за мной, начала мне помогать. Мне было приятно, стыдно, неудобно и в целом хотелось провалиться в ад, лишь бы не испытывать накала эмоций от происходящего.

Почти на каждую фразу досматривающего я отвечал по-польски одно и то же: Nie rozumiem cię. Jadę pierwszy raz do pracy. Moja fura stoi tam (что я его не понимаю, еду в первый раз по работе, фура стоит там).

Это всё, что я успел выучить за час, который у меня был по дороге до погранпункта.

За то время, что я проходил досмотр, мой товарищ успел пройти досмотр сам, фуры и груза, поставил нужные печати и штампы во всех документах и ждал меня на польской территории.

Я с радостной уверенностью идиота считал, что хуже процедуры таможенного досмотра быть уже ничего не может, но судьба явно издевалась надо мной в те дни, испытывая на прочность.

Второе правило, которое я усвоил тогда: всегда нужно внимательно следить за дорогой, если хочется попить. Сидя на пассажирском сиденьи, я решил, что пить – самое безопасное в дороге, но тут же оказался облитым чаем, т.к. товарищ был вынужден резко притормозить.

Урок третий заключался в том, что надо брать с собой сменную одежду и обувь. Пока моя одежда сохла, я гордо восседал на пассажирском сиденье в позе лотоса, обмотавшись одеялом товарища. В общем, ночь идиота продолжалась.

Через пару часов дороги первое напряжение прошло и захотелось спать. Настало время четвертого урока: не только посуда, но и постельное белье, матрас и одеяло у каждого должны быть свои.

Выручил меня боевой опыт чеченской кампании, после которого я вполне мог спать на сырой земле и выспаться.

… преодолев чуть более чем за пять часов около четырехсот километров по ровным, как морская гладь, дорогам, на рассвете мы были на въезде в польскую столицу.

Варшава еще спала, укрытая снежным одеялом. Сотни огней-ночников постепенно тускли в лучах восходящего солнца. Над городом послышались первые запахи свежего хлеба и кофе.

Предвкушение чуда витало в морозном воздухе.

Мы приехали на базу, где должны были происходить все погрузочно-разгрузочные работы. Странным образом, в конце девяностых многие вещи строились на доверии.

Мы отцепили так называемый «хвост» от тягача и оставили его на базе, а сами поехали смотреть предрождественскую Варшаву.

Оставив тягач, как нам посоветовали, у Гданьского вокзала мы пошли пешком на площадь Старого города.

Первое, что мы увидели, был Форт Траугутт. Подобные фортификационные здания повсеместно распространены в моём янтарном крае. Это сразу сделало Варшаву какой-то родной и даже близкой. По старым узким улочкам мы добрались до величественного костёла Девы Марии.

Я поднял голову, чтобы полюбоваться на удивительные шпили готического храма, и в этот самый момент с неба посыпался большими хлопьями снег.

Он падал мне на лицо и тут же таял, а я стоял и улыбался, как дурак. Товарищ толкнул меня в руку, и мы двинулись на рыночную площадь Старого города.

Сказочными балеринами кружились в волшебном вальсе снежинки. Старая площадь была украшена рождественской иллюминацией. Всюду около палаток с сувенирами и сладостями толпились туристы.

После серости и беспросветности советских будней бедного мальчишки, привыкшего к суровости северного моря и штормам в это время года, Варшава блистала огнями, завораживая.

Я словно попал в сказку и никак не мог поверить в реальность происходящего. Даже воздух здесь казался каким-то магическим, и мне невероятно хотелось им надышаться.

Мы прошлись вдоль торговых рядов, и мне так отчаянно захотелось привезти что-нибудь такое же волшебное домой (моим жене, сыну, сестренке и братишке), но денег совсем не было.

Я напомнил себе, что приехал зарабатывать, а не тратить. И пообещал, что обязательно куплю им что-нибудь в другой раз.

К вечеру, нагулявшись по Варшаве, мы вернулись на базу. Погрузочно-разгрузочные работы были завершены. Товарищ оставил меня присоединять прицеп к тягачу, а сам пошел в офис подписывать накладные и другие бумаги.

Вернувшись, он еще раз пересчитал деньги. Одну часть он завернул в старую газету и спрятал в особой нише в салоне. Эдакий своеобразный сейф, о котором знали только мы с ним. Так же он поступил и со своей частью, а третью часть протянул мне. Пачка показалась мне слишком увесистой, и я решил пересчитать.

Пересчитав, я не поверил сам себе. Заподозрив какую-то ошибку, я стал пытать товарища, откуда такие деньги и всё ли верно он посчитал. Товарищ смеялся и уверял, что это еще не самый хороший заработок.

Работая на автобусе я получал около пятидесяти долларов в месяц, а тут в моём распоряжении оказалась почти годовая зарплата всего за один рейс.

Мгновенно вспомнив про рождественский базар на старой площади, я уточнил, есть ли у нас время и могу ли я быстро съездить на такси туда.

Товарищ рассмеялся и довез меня почти до самой площади, попросив купить что-нибудь на мой вкус и его родным.

Из всех подарков я помню только удивительного плюшевого медведя ручной работы, каких любила моя сестренка; огромный шар со снегом внутри, который потом всегда под новый год доставала жена; и огромный пряник, которым ни с кем не хотел делиться мой младший братишка.

…Обратная дорога показалась мне быстрой и легкой, несмотря на все сложности, ведь я вез домой рождественскую сказку, которую никто из моих близких и не ждал...