пылью, волною, ветром
пылью, волною, ветром
просить ответа
с руси на русь рвусь –
что спрятано за валом змиевым
за перекопанным
за оттуретченным
за перешеенным километром –
что за сим?
крым! крым! крым!
крымская морда
полуденный хан
головощекий
щурится желто
с неба, где в синем
почти орлан,
наземь, где я
почти в черном
жарь-припекай
растекайся дорога плавная
встречай-принимай –
вот бесстыжие
возрожденные стужею
в оплавленный север
оправлена
сия драгоценность
сия жемчужина
а вот сиваш – гнилая вода
а вот мы – защита лужина
за степью – горе
за степью – горы сгорблены
за горем – море
за горем крепости сроблены
толкай люд генуэзский плечом
что с мертвыми спорить
оттирай локтем
хитрогрекого турка
мы опять на боспоре
эй, туземец!
не от русских ли русые пряди?
не от полонянок ли
цвет половый?
ай выгорел
под небом
орловым?
а ты чего топчешь чумацкий шлях?
широк штанами да грудью гол
взбрыкнул – кулаки сам себе в бока!
кинут башкою
задорный хохол
город мальчика и ста девочек! –
человек спрашивает – что в каламбуре оном?
я бы может полез в стакан
но тот в зеленом
вежливый добрый
истукан
даже послать не удобно
кто дальше? гот, гунн?
бородат! диковат!
чья в выпученных буркалах
рецессивна аллель?
а это что – крепость, село, град?
море
и черен его виноград –
коктебель
здрасте!
приплыли
по волнам гул
америго весь вспучен
васькой да гамою
а зеркало моря
играет сколами скул
то мой младший брат-близнец
со дна амальгамы
и мы брат брату
слезы, грязь и кровь
размажем
по рыжинам рожи –
как звери,
как волки
скалимся мы
и больше мы не похожи
мы вырвались из материнских петель
навязанных
греющих
колющих шею…
прохладно
вечер и коктебель
а больше я не посмею
