Пора сбывшихся сказок

Но я помню! Ведь мы же в атаку ходили когда-то,

Закусив от усердия черные ленты

Бескозырок, доставшихся нам от отца или брата,

Штурмовать на крутых берегах Фиолента

 

Легендарную, в блеске величия, грозную Трою!

Без сомнения, это её и нашли мы

Здесь, в Крыму. А не в Турции где-то, где истово роет

По ошибке какой-то сомнительный Шлиман.

 

Подрезая орешник, точили и ладили луки,

На «рога» тетиву каучуковой жилы

Приловчив. Как скрипели от немощи детские руки!

Но взлетала стрела – и по курсу ложилась.

 

Нам в пехотном строю отчего-то всегда было тесно:

Мы бежали и, не забывая смеяться,

Ощущали плечом прикрывавшего фланг Ахиллеса,

А с другой стороны – одного из Аяксов.

 

Кто сжимал автомат, кто – копьё, кто-то меч или шпагу:

Солнце, лето, друзья, остальное – неважно.

Мы учились ходить на врага, а обратно – «Ни шагу!»,

И в бессмертии детства горели отважно.

 

Так часы утекали, и их было, в общем, – не жалко:

Возвращаясь домой, засыпали мертвецки.

Но однажды, проснувшись, мы поняли, что убежало

От крутых берегов наше светлое детство.

 

Бескозырка пришлась, тем, кто в зеркале встретил нас, - впору.

Куча новых хлопот, незнакомых когда-то…

Одиссей отступил ранним утром в открытое море,

Уводя уцелевших к далёкой Итаке.

 

На крутых берегах, где нога теперь редко ступала,

Смыло время бесследно могучие стены:

Только пыль и песок, только камни с обломками палок.

Мы ушли – и фаланги вконец опустели.

 

И теперь не для нас аргонавты на ветхих страницах,

Мушкетёры, и Овод, и Павка Корчагин…

Мне уже много лет по ночам безнадежно не снится

Это мир, по которому очень скучаю!

 

Верю – берег другой уже ждёт своего Одиссея,

Где невзятую Трою туман обнажает.

Будь же счастлива ты в мимолётную пору веселья,

Пору сбывшихся сказок, лучистая юность чужая…