Баллада о реке
Навеяно чешской легендой "Водяной", но там все плохо. Пусть тут будет все хорошо (относительно)
Там, где солнце жжёт малахиты трав, там, где ветер гнёт ветви стройных ив,
Там, где чистых рек беспокоен нрав, где свирель нежна да мотив пуглив,
Дева юная, не гуляй одна,
Не смотрись, смеясь, в отражение.
Водяной тебя разглядит со дна:
Красоту твою и смирение.
Ты плети венок, на поляне пой,
Не бросай платок в воду светлую!
Водяной тебя заберёт с собой,
Коли ты ему заприметилась.
Говорила мать: "Берегись реки,
Как угли черны в речке омуты!
А мостки хрупки, ох, хрупки мостки,
Оборвёшься вниз ты, бедовая!"
Только что же плесть из цветов венок,
Раз нельзя его по течению
Отпустить: "Плыви! Скоро выйдет срок,
И жених придет! Ох, очей его
Обожжёт огонь, опалит пожар..."
Под ногой доска обломилася:
Тяжела вода, тяжело дышать.
"Боже, смилуйся... Боже, смилуйся!"
Тянет платье вниз, не венчальное,
А жених нечист - демон, истинно.
И невесты доля печальная:
С ней поплачет речка игристая.
А жених красив и хорош собой: ох, глаза его - сини омуты,
Ох, уста его, ох, слова его, ох, любовь его, трижды проклята!
Минул год, второй, и растет сынок,
Он смешлив, на радость родителям.
Дольше века срок, дольше жизни срок
Деве чудится да с губителем.
Там же солнце жжёт малахиты трав, там же ветер гнёт ветви стройных ив,
Там же мати ждёт, ожидать устав, там свирели плач сердце ест, криклив!
- Ей, ты, царь речной, муж невенчанный,
Ни о чем тебя не молила я.
Отпусти меня в дом бревенчатый
На краю села за осинами?
Повидать хочу мати родную:
Уж глаза она все проплакала,
Каждый день бредёт к брегу с вёдрами
Да зовет меня слёзно-ласково.
Водяной глядит: очи-омуты,
Очи синие, ох, бездонные!
- Коль отпустишь раз рыбку в море ты,
Как поймать её, неуёмную?
Ты жена моя, ты любовь моя,
Ты душа моя. Ты и смертушка...
Отпустить боюсь, ведь коварная
Окаянная твоя матушка!
Ты не плачь, душа, солена' вода
И горька вода от кручинушки,
Отпущу тебя до заката, да
Не забудь, жена, про детинушку!
Ведь кормить его, ведь поить его
Да баюкать в ночь колыбельною.
А сбежать решишь, я приду - не гость,
Душегуб приду, дверь с петелечек
Оторву. Потом затоплю село...
- Долго, милый мой, не гостить в дому!
Я вернусь к тебе ещё засветло,
Только матушку крепко обниму.
Дева вышла к берегу тёмному, поклонилась солнышку ясному,
Поклонилась ветру-гулёнушке, улыбнулась ивушкам ласково.
В отчий дом вошла, постучав легко,
На колени к матушке кинулась:
И рыдали всласть, и смеялись впрок...
Так и час, и два скоро минуло.
Вечереет, солнышко прячется,
И темна вода в буйной реченьке.
- Уходить пора, - деве плачется,
Больно встреченька скоротечная!
Мати на' двери заперла засов. Ставни наглухо заколочены:
- Прогоню его, будто стаю псов! Не отдам тебя больше, доченька...
По порогу в дом полилась вода.
И водой журчит голос ласковый:
- Вышел, тёща, срок. Мне жену подай.
Нам домой пора. Дева засветло
Поклялась нырнуть в холод омута...
Наша кроха ждёт мать бесчестную!
- Уходи-ка прочь! Околдована
Дочь безумная речью лестною?
Ворота' крепки, кре'пки ставеньки,
Не возьмешь её лютой силою,
А коль плачет дитятка маленький,
Так неси сюда кроху милую!
У дверей шаги, у дверей вода.
И дитя рыдает, заходится.
- Это морок всё, ох, беда-беда!
Где же острый нож, греховодница?
Это морок всё, и дитяти нет,
То кричит бесенок белугою.
Заколю его, вот и весь ответ!
И не смей её звать супругою!
Отпирает дверь. У дверей стоит
Ладный парень, очи бездонные.
На его руках сын, младенец. Спит?
- Отпусти жену к тиху омуту.
Она жизнь моя и душа моя,
Она смерть моя неминучая.
Что ж ты, мать, её и её дитя
Вековою разлукой мучаешь?
Отобьют часы самый тёмный час,
Не возьмёт вода тело юное,
Без реки помрёт и помрёт без нас
Да на третью ночь, ночь безлунную!
- Уходи!
Но дочь за порог к нему: ждут глаза её, сини омуты,
Ждёт сынок в реке. И назад - в тюрьму, где любовь её - трижды проклята.
С той поры она не видала трав,
Не видала птиц, не видала ив,
В царстве водяном, жизнь её украв,
Повзрослевший сын строен и красив.
И плывёт платок, и плывёт венок,
И идёт венок всё ко дну. Ко дну.
Это сын её, величав и строг,
Отыскал себе во селе жену...
