Я ловлю за подтяжки
Жизнь земную пройдя на процент и на йоту,
Овенчаться успев с вереницею бед,
По шею утоп я в каком-то болоте.
Меня вынул за ухо встрёпанный дед.
Он представился просто: «Я, как бы, Бог.
И не затем тебе жизнь давал,
Чтоб без дела и пользы ты здесь подох.
Мне сдаётся, что ты заскучал?
Что ж… У нас здесь один фонарь,
Так что будешь ТЫ здесь лесник —
Тот дремучих лесов государь,
Что в зловещий вечерний миг
Самоотверженно, как Прометей,
Высечет пламя, как в шторм маяк,
Соберёт всех разбросанных здесь детей,
(Горный пастырь овец как)
Скажет: «дети! Прогоним грусть,
Надоела, наскучила нам!..»
В общем, понял ты, что-нибудь скажет пусть
И разгонит всех по домам».
Я воскликнул: «Я пленник туманных лесов!
Мне печаль по отцу сестра…»
Он ответил с хитринкой из-под усов:
«Значит, не убежишь со двора.
Ну давай, выжимай облака из глаз.
Знаю, хочется к маме домой.
Это всё очень мило, но в сумрачный час
Поведёшь малышей за собой.
Вот тебе, значит, один наш фонарь.
Не залить постарайся в слезах!
Всё, ответственность снята, теперь ты — царь…»
И ушёл! Только это сказав.
Так и стал я ловцом заплутавших ребят,
Сторожу перепутье дорог.
В месяц раз вылезает лохматый Бог,
Говорит: «Не грррусти, сынок!»
А я непослушный. Я глупый, тупой!
Я, знаете… смерти боюсь.
Что раздавит гранитной своей стопой…
В общем, обыкновенный трус.
Но когда к земле ластится хмурь-туман,
Вяжет ноги, плетёт язык,
У меня за спиной белогрудый орлан,
В голове — третий глаз-родник!
Надеваю я свой маячковый плащ,
Не жалея, лью керосин,
Закрываю глаза и плыву на плач.
Море горя! И я один.
Через трубочку пью, набираю в живот,
Где-то рву я зубами туман!
Слышу, милые, рядом я, солнце взойдёт,
Ради вас осушит океан.
Я ловлю за подтяжки ревущих детей,
В темноту уходя с головой.
Сам не плачу, есть кое-что поважней —
Я веду малышей домой!
На частушки, улыбки, обёртки конфет
Всех поймаю, любой ценой!
Всех спасу, и тебя, и тебя, родной…
Раз уж мне был доверен свет.
