В мутных линзах очков

В мутных линзах очков – блеклое эрго сумок:

от правды несёт чесночком, а горе – лука рисунок.

Свечи играют в стоики; вжарь, запрягайся, жги.

Бра, пеньюар – на столике, чёс языка – в мешки.

В линзах очков всё мутно – пропасть, равнина, высь ли.

С вечера мутит утро грязные танцы-мысли.

Кошечка я в лукошечке. Вот хорошо, что не груздь.

Греет мне спинку местный шкет. Ну, и так далее. Пусть.

Собственно, снять их, что ли? В этих очках – всё блекло.

В топку кидает Толик. Поперёд батьки в пекло –

очередь: комнат с дюжину. Хватит и пеклу и батьке.

Ирка вцепилась в илюшину; Лизка – ренклод на Вадьке.

А голова садовая – чур, её, или не чур, –

курит в садочке. Жжёт баян, и одиноко мечу.

То ль кладенец, то ли сталь Дамаск, –

брюки вздувает клёш.

Всё это было.

До вас, до нас.

А для чего – не поймёшь.