В мутных линзах очков
В мутных линзах очков – блеклое эрго сумок:
от правды несёт чесночком, а горе – лука рисунок.
Свечи играют в стоики; вжарь, запрягайся, жги.
Бра, пеньюар – на столике, чёс языка – в мешки.
В линзах очков всё мутно – пропасть, равнина, высь ли.
С вечера мутит утро грязные танцы-мысли.
Кошечка я в лукошечке. Вот хорошо, что не груздь.
Греет мне спинку местный шкет. Ну, и так далее. Пусть.
Собственно, снять их, что ли? В этих очках – всё блекло.
В топку кидает Толик. Поперёд батьки в пекло –
очередь: комнат с дюжину. Хватит и пеклу и батьке.
Ирка вцепилась в илюшину; Лизка – ренклод на Вадьке.
А голова садовая – чур, её, или не чур, –
курит в садочке. Жжёт баян, и одиноко мечу.
То ль кладенец, то ли сталь Дамаск, –
брюки вздувает клёш.
Всё это было.
До вас, до нас.
А для чего – не поймёшь.
