Однажды возвращался я не спеша с работы и потому пребывал в прекрасном настроении. Теплая осенняя погода как раз располагала к неторопливому движению. Ласково светило солнышко, тут и там лениво порхали бабочки, и повсюду прыгали деловитые кузнечики. Сплошная идиллия!

 

И вдруг на забор, рядом со мной приземлилась ворона с грецким орехом в клюве. А орех, скажу я вам, здоровенный такой, просто богатырский! Я редко когда такие экземпляры видел. Останавливаюсь и смотрю на это чудо восторженным взглядом. Ворона подозрительно косится в мою сторону и поспешно укладывает свою добычу в клюве поудобней. Мое пристальное внимание ей не нравится. Думает, что хочу орех отнять, и так бочком от меня по забору передвигается подальше. Ну, я ей и говорю со всем дружелюбием, на какое был способен:

 

- Орех огромаднейший, эка ты хлеборезку раскрыла! Он тебе не жмет?

 

Ворона мне глухо кракает чего-то непонятное.

 

- Не уяснил. - говорю ей искренне. - Повтори!

 

Вот, не поверите. Все случилось, как в той басне про ее родственницу и сыр. Ворона мне: крррр... - и орех падает на асфальт, прямо к моим ногам. Я ржу, как лошадь Пржевальского. Вороне не до смеха. Она шумно возмущается произволом окружающего мира. Такой трофей потеряла! Я бы на ее месте тоже расстроился. Но не стал лишать птичку пропитания, переступил через орех и дальше потопал. А с дерева тем временем слетает грач и собирается его присвоить. Лежит же, типа, совершенно бесхозный! Ага, щас! Ворона спрыгивает с забора, лупцует грача крыльями по кумполу и ловко тыкает острым клювом едва ли не в самый глаз.

 

Воспользовавшись замешательством захватчика, прибалдевшим от подобного обхождения, хватает орех и тикать! Перелетела через меня и метров через двадцать приземлилась на асфальт шелушить добычу. А тут я приближаюсь... Каркуша вприпрыжку убегает подальше. Снова долбит свою находку, но я-то неминуемо наступаю! Ворона обкаркивает меня последними словами на птичьем языке, хватает орех и скачет по тротуару. Я уже откровенно хохочу и замедляю шаги. Так происходило несколько раз, пока птица не додумалась взлететь на забор и с занятым клювом стала меня материть. Конечно же подобное безобразие долго продолжаться не могло. Орех опять вывалился у нее из клюва. Но шлепнулся уже не на тротуар, а в траву, по другую сторону забора.

 

- Довыпендривалась, каркуша? - смеюсь я.

 

Ворона слетала за лакомством на землю, затем снова усаживается на забор и уже там в полной безопасности доедает орех. Расправившись с ним, выбрасывает пустую скорлупу и полквартала я слушаю ее высказывания, что она думает обо мне и моих приставаниях...