Пахом
Жил старик в лесу, в избушке крепко сбитой.
Коротал он здесь и лето, и зиму.
Уголок его давно людьми забытый,
Не мешал своей красою никому.
Дед Пахом душой любил природу.
Рядом поле, лес, цветной луг, озерцо́.
В зной и слякоть, в злую непогоду
Обходил Пахом владение своё.
Дед, отец Пахома были егерями.
И Пахом пошёл такою же тропой.
Начинал когда-то с детскими мечтами,
А теперь - старик с седою бородой.
Две войны прошёл, в последнюю был ранен,
Но вернулся в свой пахомовский лесок.
Дом родительский судьбою был оставлен.
Знал здесь каждую тропинку и пенёк.
Наш Пахом войной и жизнью закалён был,
Битый больно и не раз своей судьбой.
Потерял старик единственного сына,
В сорок первом плакал над женой.
Одиночество Пахому - не новинка.
Да и был, сказать по правде, не один.
Жил с ним верный, лучший друг - собака Динка.
Он ей - царь и Бог, и добрый господин.
Верность Динки - крепче, чем те скалы,
Что стоят нахмурясь грозно над водой.
Каждым утром выходили на обходы,
Вечерами шли усталые домой.
А однажды как-то вешнею порою
К деду в гости, на лесное озерцо,
Прилетели неземною красотою
Птицы белые. Устроили гнездо.
Дед любил в закат вечернею порою
Посмотреть на эту птичью красоту,
Призадуматься прохладной тишиною,
Вспомнить жизнь всегда нелёгкую свою.
Дед смотрел, смотрел и сердцем любовался
Со слезами чистой радости в глазах
Как на фоне нежно рыжего заката
Тихо лебеди качались на волнах.
"Ты смотри-ка, Динка, всё же прилетели!
Их тут не было давно, почти с войны.
Видно, людям птицы всё давно простили,
Не забыв своей родимой стороны."
И собака, видно, деда понимала,
Свою мордочку на лапки положив,
Умным нежным взглядом отвечала,
О своём, собачьем тихо загрустив.
И с тех пор обычно каждою весною
Прилетали стаей лебеди сюда.
А дождливой мрачной осенью сырою
Улетали снова в теплые края.
Динка с дедом зи́му коротали.
По ночам обоим виделось во сне,
Как с прилётом лебединой белой стаи
Оживало все на тихом озерце.
Время шло. Мы все ему подвластны.
Дед Пахом уже состарился совсем.
Стало сердце старика шалить всё чаще
И со зрением добавилось проблем.
А однажды дед взглянул на свою Динку
И сказал:" Ну, что же, Диночка, пора.
Не серчай, дружок, коль что не так и было"
И, калиткой скрипнув, вышел со двора.
Диночка поникнув головою,
Вслед за ним заковыляла как всегда.
С болью ей собачье сердце подсказало:
Если верность, значит верность до конца.
И пришли два друга вместе как обычно
На их место - на лесное озерцо.
Дед взглянул на птиц и нежно улыбнулся,
Сел на берег, как всегда, под деревцо.
Очень долго дед и Динка так молчали.
Да и лишними тут были бы слова.
Но глаза Пахома, полные печали,
Затуманила прощальная слеза.
Над пахомовской седою головою
По весеннему приятно шумел лес,
А в глазах у деда навсегда застыло
Чистых отражение небес ...
(Написано в 1995 году, одно из самых ранних)
