О смерти и жизни

К П.
/по мотивам твоих фото/
***
 
В тёмном провале печного копчёного рта -
там, где когда-то гудел первородный огонь,
угольно скалится вязкая темнота:
не прикасайся! не смей! не тронь!
 
Сыростью тянет из чёрных прорех и щелей,
что расщербатили старый стенающий пол.
В выбитых форточках ветер - извилистый змей -
хищно шипит: убирайся! пошёл! пошёл!
 
Будь мы на малую каплю храбрей и мудрей,
верно б, увидели жизни косые штришки,
что выступают росой на оскольчатых гранях -
 
жизнь утекает сквозь жалобы-скрипы дверей...
На подоконниках стынут могилки-горшки,
вместо крестов - одичавшие стебли герани.
 
***
 
Ей кажется, что в печке чёрный свод,
впитавший дух огня, теплей подполья.
Извечен путь бесхитростных забот:
до холодов бы запастись фасолью.
 
Как дыры хороши в тугих мешках,
как щели между досок благосклонны,
как ароматны червяки в горшках,
носивших прежде алые короны...
 
Бросает день сквозь форточки проём
слепящий луч на прежнее житьё,
на пыльный стол, на стены и кувшины.
 
Здесь каждый миг, здесь всякий скрип - её.
Здесь в хлопковое ветхое рваньё
запрятан нежный выводок мышиный.