колыбельная тишины
«…спи моя радость усни… ворон кар-кар — береги… вытащил сушу «с горла», чтобы подушкой легла. я в параллелях спою… и в лабиринтах спою, чтоб не блукала в стране, в той Со Творенья стране…»
© Ч. И
Зазеркальем отсюда:
Лёгким белым пёрышком по щеке
проведи-буди, приходя под утро.
Эта ночь, не тронутая никем,
будет первозданно святой и мудрой.
Полугорькой свежестью родника
на губах — и запахом разнотравья —
соблазнит расплывчатая строка,
ускользнёт в зазор между сном и явью.
Растворяя киноварь в серебре,
прокрадётся в дом виртуоз с востока,
нанесёт разводами акварель
на стекло укутанных в шторы окон.
В ежевично-сливочных облаках
потеряться просто последним звёздам.
Как же тёплой дрёме не потакать,
не блуждать рассветно в картинках пёстрых —
не мостить тропу в со-творённый мир.
Там туманы, ветер, вороньи стаи,
старый дом, и сад, и в саду жасмин —
выйдем, а вокруг лепестковый танец,
словно ярым летом пришла зима…
Отразится небо в глазах напротив —
просто невозможно не обнимать.
Выплетаем рифмы, слова-тенёты.
Просыпаясь, кофе на кухнях пьём.
Отпускаем ввысь журавля, синицу,
и глядим: а смогут они вдвоём —
разные такие, но всё же птицы?
