— Дедушка!!!

Погодки Светка и Сережка выскочив из машины — бежали навстречу древнему старику. Родной дед. Не хотелось ему уезжать из своей деревни в город. А зачем? Здесь жизнь прошла. В любви и согласии… Да вот схоронил во прошлом годе свою Любушку… Люба и Ваня равно Любовь… Один на всем белом свете, как перст, остался… Нет! Не один! Детки! Большие уже… Сынок Артём — в большом бизнесе. Степенным и серьезным он, как и тятя родный, был с детства. А шустрая Женька — мамкина радость и тятина гордость — в моду подалась. С детства выдумщицей и щеголихой была. А фантазия то какая! Все куклы ейные словно барыни одеты были! Красоту из ничего могла сотворить! Наверно и родилась с иголкой и ниткой. Эх… Как быстро то время прошло… Теперь вот Женькины пострелята уже дедом кличут… Не сидится им в городе. Как только узнают что к деду надо ехать — тут как тут! Оно и понятно. Бережет мамка их души детские как может, от заразы забытья и смерти лютой, глазу мирскому незаметной. Ет когда вроде человек есть, и живой — а насправде то покойник ходячий. Только облик человечий в нем — а душа мертвая. А облик тот может разные лютые деяния и смертоубийства творить, радуясь при этом аки змий лукавый сатана именем… Спасая, везет их мамка на деревню — деду. Приобщать к правде, к истоку Рода нашего. Памяти прошлых лет, ведь кто правдой живет, тот добро наживет…

— Деда, а ты нам обещался в прошлом разе про боевого Деда Мороза рассказать. Помнишь?

— А как забыть то?.. Хоть и сам тогда был вот как вы — такой же постреленок. Жил еще не здесь, а в Ленинграде, ну тот который сейчас опять Петербургом стал. Время голодное было, военное. Фриц нас тогда в блокаду взял. Много зла поделали они в городе своими бомбами. И смертью лютой которая от безхлебья пришла. Страшно было… Вот вы у меня такие шустрые непоседы. И дай Бог вам на своем веку не знать ничего подобного…

— И где ж тут Дед Мороз то появился? — не унимался внук Сережка. — Там же страшно было, убить могли!

— А ты не перебивай старших и узнаешь! — сурово посмотрел дед, и тут же улыбнулся. — Мне ж ее опосля войны сам Дед Мороз и поведал. Шоферил я с ним, вот и друзьями стали…

— Ты? С Дедом Морозом? — глазки юных слушателей округлились от изумления! — А правду говоришь? — скользнуло у них хитрое недоверие.

— Правда груба, да нам люба. Ну так слушайте. В те годы лютые, когда немец на нас войной шел, перед Новым 1942 годом задумал Дед Мороз детишкам подарков привезти. И не куда нибудь — в блокадный Ленинград! А как? Фрицы проклятые кругом! Все простреливается! Пожалел Дед своих оленей то — на «полуторку» пересел. Загрузив ее, сердешную, перед этим, да под самую то завязку. Мандаринами, конфетами и прочими гостинцами. Предупреждали — беда может быть — лютуют демоны на «Мессерах»! Подстеречь могут! Но Дед Мороз, аки богатырь былинный — не испугался ворога. Хоть и сам безоружен был.

— Чего ему бояться — он же волшебник! — Светланка оживилась.

— Да, было маненько…- улыбнулся в усы дед Иван. — И вот сел он в эту волшебную машину, а путь далекий ждал, да по речному льду — «Дорогой жизни» назывался. Ему ж то, как сейчас на санях да по воздуху опасно было летать — зенитки вражьи, аки коршуны — стерегли, смерть в нашем граде осажденном лелея… Выехал он на ледяную гладь, где, как на столе — виден стал. Заприметили нечистые! И полетели куражиться, чуя в нем добычу легкую. Ну вот прям как наш Васька с мышатами, перед тем как съесть их. Хитростью и магией бился с ними Дед Мороз. Одолевали проклятые! Машину всю покорежили своими пулями. Радиатор — легкие машины — закипел от натуги и холода лютого. И полуживая «полуторка» встала посреди мрачной ледяной пустыни! Почуяли злыдни да свою победу близкую! Но Дед Мороз не сдался! Хоть поранили его в той битве здорово! Но он смог вдохнуть жизнь в свой грузовик. И бой продолжился! Заячьими прыжками да виляниями лисьими, но перехитрил проклятых, которые, расстреляв все свои боекомплекты, и от того лишь бессильно ругаясь — улетали на базы. А Дед Мороз таки добрался с гостинцами — до города!.. Разгрузился. Опосля в его грузовичке механики аж 49 пробоин от пуль сыскали! Что попишешь — война… Но Дед не мешкал — мигом в детские садики, где их уже давно ждали! Мы же мандаринов тогда отродясь не видывали! А тут чудо новогоднее, с простреленной дыркой, но пахнущее так, что не забыть! И это все — среди царствия смерти лютой! Как волшебный лучик жизни, который и свел меня с вами… Ох внучки… В ваши то годы я только мыслями был такой шустрый — голодно было. Силенок на игры было маловато. Но за этот волшебный новогодний лучик, Деду Морозу из фронтового автобата я сохранил благодарность на всю оставшуюся жизнь…