С Костянычем Толик познакомился на пятничной вечеринке у Сатиной. Оба были тёплые, в той стадии, когда до полного и окончательного постижения высшей истины остаются сущие миллиметры, и тянет поделиться прозрением.

— Пойми, Анатоль, самое страшное случится между первой и второй! Потому и говорят — промежуток небольшой, — витийствовал Костяныч.

— Что "самое страшное"? — не въехал Толик.

— Гаплык! И потому надо всеми способами промежуток сокращать. Вот сделал ты что-то, сразу повтори. Чем быстрее повторишь, тем больше шансов уцелеть. Ты же теперь — хранитель! — Костяныч хлопнул две рюмки подряд, и у него начался такой приступ гримас и ужимок, словно пресловутый Гаплык уже случился. Толик, как-то враз протрезвев, посерел лицом и двинул к выходу.

 

— Ты, Толь, виктимный. И доверчивый, — втолковывали приятели, — разве можно слушать Костяныча?!

Но Толик уволился с работы, там было слишком много обстоятельств, мешавших предусмотреть следующий шаг. Начал играть в онлайн-казино, ставя парами. Выигрывал. Действовал скупо, расчётливо и осторожно, чем дальше — тем осторожнее и расчётливее. Всё время приходилось думать наперёд, дублировать каждый шаг, исключать единичное. Даже хлеб покупал — буханку, следом ещё одну.

 

Как-то на углу Газетного и улицы Варфоломеева встретился ему Костяныч, трезвый худой и небритый.

— Помни, Анатоль, про Гаплык! — сказал и вывернул набок язык, ярко-сиреневый, как у висельника.

Толик кивнул раз и тут же другой. Костяныч удовлетворённо поскрёб подборок и ткнул небо грязным ногтем, мол, то-то же. На том они и разошлись.

 

Вечер последней ноябрьской пятницы не задался. Толик дважды сходил в туалет, смыть второй раз не вышло: воду отключили. Дважды щёлкнул выключателем на кухне — лампочка мигнула и погасла. В темноте вскипел чайник. Воды хватило только на стакан чая, пришлось хитрить и располовинивать. Второй стакан предательски треснул и раскололся. Натекла лужа. С нехорошим предчувствием Толик выпил чай в два глотка. Добрался до компьютера, сделал ставку в казино, и тут отключили электричество. Оставалось только лечь спать. Унимая тревогу, он поочерёдно зажмурил глаза, всем сердцем пожелав себе открыть их не раньше утра.

 

А когда открыл — прямо напротив, в незашторенном провале окна на уровне родного тринадцатого этажа сияла похабная рожа с глазами навыкате и вываленным наружу ярко-сиреневым языком.

 

— Гаплык! — обречённо подумал Толик и, как приворожённый, двинулся через комнату прямо к окну. Рожа истаяла. В чернющем, негородском и беззвездном небе висела нездешняя громада двойной Луны.

 

Толик протёр глаза. Одна из лун, покачиваясь как маятник, отделилась и поплыла на восток, неотвратимо обнажая и увеличивая призывный промежуток.

 

24.08.2014г., суперлуние г.Пекин, Лунцзэ