79я Помпея 1917 года
Усомнился ль ты в своих страданиях,
Когда с головой канул в обещаньях,
и при замкнутых святынях,
обнажилась при мужчинах.
Стала им и мхом и мором.
Возгордилась, заблестела,
имхо – ром или химера.
Знала всех их имена?
От Харона до Плутона
Вот пошла какая мода,
79я Помпея.
1917 года.
Время шло, и кровь травой,
обросло, то ли своя?
Кожа блеском с наготой,
Панцирь сердца – их семья.
Ну а я, да что там, зритель,
Не одет даже на грудь мой китель.
Мне ли здравствовать и ныть?
Подольше шествовать и жить.
Ну а кто там победитель,
Ну а кто их Бог, хранитель -
Иль безбожники в стране,
Мне положено лишь знать,
Что на светлой стороне.
Так и ныне и вовек,
Хоть наши прадеды в могиле,
Терзают смуты, и нет их силы,
Воспоминанием из век.
На кольях трупы у дворца,
И не закажут в храмах ни словца,
за тех, кто пал в святыне.
А что та родина, где вырос я и жил?
Где деградация – святой режим,
Себе помочь, и то не в силах.
С кем я рос и кого любил.
Имен тех много на равнинах,
Имен тех много на груди.
Я отрекаюсь что есть силы,
приближаясь к солнцу по пути.
постскриптум
Так было всегда, на все века,
Знала ль ты их всех имена?
Вот пошла какая мода -
79 – я Помпея 1917 года.
Или славный брат Колчак.
То ли были, дни победы,
скорбь, печаль, и доблесть в миг,
Наши истории костьми пропеты.
Кого в прорубь, кого в мир.
