На мягко освещенной луговине...

* * *

 

На мягко освещенной луговине

Везде сидят расслабленные люди,

И юная художница в бикини

Их схватывает наскоро в этюде.

 

Медлительно плывут по небу тучки

Над парком, над дворцом и над прудами, –

Ах, взяться, что ли, за былые штучки,

Пристать с общеньем к даровитой даме?

 

Художницы, коль их мазню похвалишь,

Становятся доверчивы, как дети,

И я хвалю, и говорю: «Одна лишь

Вы у меня на всем огромном свете.

 

Ведь не к кому мне больше обратиться,

Когда вдруг просветление накатит…»

И соберется, и домой помчится

Художница, – да и меня захватит.

 

Но не замкнулся я в кругу художниц,

Ведь ясно: если стар и к смерти близок –

То увеличивай число наложниц,

Число своих покорных одалисок.

 

Тогда материально независим

Ты станешь, и сполна вкусишь досуга,

И воспаришь душой к небесным высям

С поверхности царицынского луга.

 

А женщины раскинут скатерть рядом,

На ней – закуски и бутыль портвейна,

И после – за твоим бездонным взглядом

Пусть женщины следят благоговейно.

 

Не делай ни малейшего движенья,

И взгляд пусть будет неподвижен строго,

Ведь женщины до этого слеженья

Не знали счастья и не знали Бога.