13-III-Сордель - Акт III, Сцена Тринадцатая, "Не быть собой"

Акт III

 

Сцена Тринадцатая

 

Там же. Там же и те же. Площадь перед базиликой Сан-Джованни ин Латерано (собор Рима). Карл I Анжуйский читает письмо; молча передаёт его Понтифику. Оба в некотором замешательстве.

 

Понтифик

 

– Господь Воскресший дал урок ученикам:

Он терпеливо их испуганные души

Смирял примером к их желаниям послушный,

Он принял смерть, переродившись сам.

Они воскресли вместе с ним из недоверья;

Он, прежний, изменять их так не мог.

След воскрешения был так глубок,

Что не страшила больше тайна погребенья.

Господь явился в Мир, как милосердный.

Он милость медью страждущим подал,

И чтоб никто Его не упрекал

Ворота в Рай замкнул жестосердечным.

Мир, Дух и Раны – триединый дар

Во искупление неотвратимых кар.

 

Карл I Анжуйский

 

– И мир, и дух, и раны – всё при нём.

Мне грустно – не заметил это прежде.

Обманчивой порой бывает внешность –

Не видно сразу, что под ней, почём.

Письмо не мне, не нам, оно для Вас.

Великий день – раскрылся ловелас.

 

Куницца

 

– Он обо мне писал? Что в этот раз?

Опять сбежать решил на бастионы,

Сославшись на мифический приказ,

Галопом догоняя легионы?

Зачем впустую тратить сил запас?

Зачем мне оправдания, резоны?

Удрал и ладно – вон из поля глаз,

Когда важней тряпичные шевроны!

 

Такая нежность в голосе была,

Я никого так верно не любила,

Но чувствую, что выгорю дотла…

А в нём любовь ко мне давно остыла.

Но так и знай, бесчувственный булыжник,

Виной не я, свидетель мой – Всевышний.

 

Виола

 

– Прочтите… может всё не так и плохо,

И нет причины для переполоха?

 

Куницца (читает письмо)

 

«Дорогая, не вернусь я, не суди –

Задыхаюсь от нечаянной любви:

Встретил деву, горемыку, на беду,

И расстаться с ней причины не найду.

Ты во всём её прекрасней – верь не верь,

Но я замкнут в западне её, как зверь.

Во дворце живём за каменной стеной,

Свод высокий почернел над головой.

Дни и ночи… день за днём… потерян счёт –

Время медленно, размеренно течёт.

Ежечасно появляются друзья –

Веселятся, и прогнать толпу нельзя.

Имя девы ты запросишь – Грусть-Тоска,

А любовь её – до гроба – глубока...

 

На холодном каменном Мосту

Разошлись безжалостно дороги…

Но на том, далёком берегу

Обернись, постой ещё немного.

Одари слезою на ветру,

Улыбнись, - не будь, как он, жестока, -

На оставшемся у нас веку,

Не бывать для встреч иного срока.

Всколыхнётся хладная река, -

Упрекнув в разлуке берега…

Берега, хранящие секрет,

На Мосту видавшие объятья,

Говорить Любви умеют «нет!»,

Это - их тяжёлое проклятье.

 

Понесёт по времени река

Ими разведённые Объятья

На луга, весенние луга,

Напоив их для чужого Счастья.

Не суди, Родная, не суди,

У людей не лучшие понятья:

Расставания на полпути

Сберегают краденное счастье.

 

Я украл тебя не для себя,

А хранил всю жизнь в альковах сердца.

Чья была, колдунья, ворожба,

Что любовь сильней его владельца?

Закрываю в сумраке глаза…

Слышу смех, звенящий над равниной,

Вижу в зелени утопшие луга

И себя… с тобой… моей любимой…»

 

Разбито сердце… надо мне уйти;

Остатки дней отдам служенью Богу.

Быть может Он дарует мне в чертогах

Свою любовь бессмертную найти.

Никто не тронет нас, не потревожит,

Никто в Раю покой не украдёт…

И днём, и ночью вместе напролёт

На вымоленном горькой долью ложе.

Глаза в глаза любовь, в руке рука;

Нет страха перед пробужденьем,

И нет конца желанным сновиденьям,

Укутанным в шуршащие шелка…

Так сладостна наградой будет дрёма

Для разорённого в священном праве дома.

 

Виола

 

– Я с Вами, тело юное моё,

До дней моих последних не узнает

Любви земной – её греховных таинств,

Пока навек не украдёт в сон забытьё.

 

 

Карл I Анжуйский

 

– С такими мыслями и я готов в Раю,

Недельку прихватить, а не в бою.

 

Итак, настало время для вердиктов,

Достаточно вражды нам и конфликтов.