Журавли. Глава вторая. Нежданные гости
Глава вторая. Нежданные гости
В эти солнечные дни Порощинская заимка подсвечивалась янтарными, недавно ошкуренными сосновыми смолянистыми стенами новых двух своих домов; просека, уходящая от починка в сторону озера, всё ещё краснела иван-чаем; листья на березке во дворе Охотки безмолвно и безжизненно свисали с веток. Жара.
Мухи и пауты яростно кружили вокруг вспотевшей лошади, запряженной в легкую бричку. Конечно, такие брички больше использовались в городе, но Тихомир всегда поступал по-своему и любил быструю езду. Эту бричку он привез из Речи Посполитой два года назад, гордился ей и, теперь при любой возможности щеголял на своей «красавице», как он называл ее. Бричка была двухколесной, с откидным кожаным верхом для защиты от непогоды, предназначалась для передвижения двух человек и багажа. Дно у нее было сплошным, из дерева, а борта полностью закрыты. Особую гордость у Тихомира вызывала возможность устанавливать пассажирское сидение с откидным верхом и использовать его как летом, так и зимой, и на колесах и на полозьях.
Чуть пробивается утренний свет, а Тихомир уже в дороге, с азартом управляет бричкой. Сегодня с утра Кунава, его жена, настояла на поездке в Порошенскую заимку, чтобы повидаться с внуками, а особо с внучкой Голубой, с которой у них была безмерная взаимная любовь. Кунава всегда баловала внуков подарками и в этот раз заполнила все багажное отделение сумками с детскими игрушками и угощениями.
Для Голубы, под заказ бабушки, разыскали пару небольших шаркунков: один был сшит из цветастых тряпичных лоскутков в форме небольшой куклы с пришитыми колокольчиками, а второй сделан из бересты и наполнен семенами растений. Здесь же были детские потешки из еловых шишек, соломы и глины для других младшеньких внучат, для старших тряпичный мяч и два лука. Отдельно бабушка везла завернутое в тряпицу лакомство - пастилу, изготовленную из перетертого яблока, мёда и яичного белка; она очень любила смотреть, как внучата лакомятся постилой, причмокивают, кусают, лижут язычком и закатывают свои глазки от удовольствия.
Тихомир думал о своем: «Может сегодня удастся убедить Охотку и он пойдет на встречу моей просьбе?»
Не успела бричка остановиться около избы, как ее облепили налетевшие со всех сторон внуки, которые шумно показывали свой восторг приезду гостей и с детской непосредственностью и радостью прыгали вокруг бабушки и дедушки, прижимались и обнимались с ними. А через минуту, захватив привезенный тряпичный мяч, пару детских луков со стрелами, шумной ватагой убежали в дальний угол двора. Кунава заспешила в избу, торопясь увидеться со своей любимицей.
Рядом с Тихомиром, остался стоять старший внук Федор, с достоинством ожидая, когда дед обратит на него свое внимание.
Федору было уже одиннадцать лет, он многое умел делать по хозяйству, во всем помогал отцу. Охотка с Кунавой прилагали большие усилия для его обучения и воспитания, так как на него равнялись и за ним тянулись все последующие сыновья. Федор знал уже буквы азбуки, с трудом, но начал самостоятельно складывать слова и читать книгу; свободно считал до десятков.
Охотка воспитывал своих сынов по тем же возрастным периодам и требованиям, как и основная масса простых крестьянских детей, по семилетиям. В первые семь лет он называл сынов дитятками, а в последующем отроками. Причем, переход этот делал статусным, если была возможность, умышлено прилюдно, стараясь впервые назвать сына отроком непросто после того, как придет время, но после совершения им какого-то отличительного, правильного, мужского поступка.
. К своим годам Федор и его младшие братья запросто справлялись с простейшими домашними работами: могли управлять лошадьми, пасти, напоить и загнать скотину, помогали на огороде; могли добыть для себя пропитание: поставить силок на птицу, петлю на уток и зайца, стрелять из лука, поймать рыбу на удочку, проверить вершу.
Его трое старших сыновей, Федор, Андрюшка и Наум, которые перешли во второе семилетие и назывались отроками, уже носили штаны и владели многими навыками, которые были необходимы для самостоятельной жизни, а в текущем году освоили и премудрости заготовки сена.
В семье Охотки авторитет старших и, в первую очередь родителей, был безоговорочным и непререкаемым.
Тихомиру нравился этот уважительный, приятный и симпатичный отрок и, он при каждой встреч подолгу разговаривал с ним; во внуке Федоре он видел себя, когда-то молодого, рвущегося к знаниям и в мир взрослых. Он надеялся, что когда-нибудь передаст Федору свое дело и отойдет, как пан Яромир на отдых, помогая ему своим советом и авторитетом.
Для Федора у него всегда был припасен особый подарок, связанный с его обучением: два года назад Тихомир привез Федору из Львова книгу «Азбуку», которая состояла из трех частей: алфавита, грамматики и текста для чтения. Все младшие братья аккуратно и увлечено изучали, рассматривали или с уважением слушали чтение Федором этой книги.
Тихомир внимательно посмотрел на Федора, достал свой очередной подарок. В последней торговой поездке он увидел небольшой детский самострел, долго торговался и, все-таки, приобрел его для Федора. А вместе с ним и несколько десятков самострельных болтов для стрельбы.
В глазах Федора блеснул и тут же погас огонек. Тихомир с удовольствием отметил это и протянул обе руки с подарками, арбалетом и заспинным колчаном, к Федору. Федор порывисто сделал несколько шагов навстречу к деду, но подарки не взял, а прошмыгнув мимо протянутых с подарками рук, обнял и плотно прижался к нему. Тихомир растерялся, затем ласково прижал Федора к себе. Слезы навернулись у него на глазах, а смахнуть их не было ни какой возможности.
- « Слава Богу, нет ни кого поблизости. Да, постарел. Пора уже на покой, - с грустью подумал Тихомир, - Но, каков отрок! ».
Тихомир давно уже задумывался о наследнике. Охотка торговлей заниматься не хотел, а он должен будет передать кому-то свое дело. Было у него несколько помощников, был племянник Дружина, сын Дорохи. Но, ему нужен свой наследник и, он решил, убедить Охотку и Кунаву отдать Федора ему в ученики, для обучения торговому делу. Время пришло.
От края починка слышны были ритмичные удары топоров, громкий мужской говор, доносился запах костра и каши.
Тихомир, расспрашивая Фёдора о его жизни, уже знал, что в починке закончили косить траву, сено всё сметали в скирды и копны, а сегодня с раннего утра мужики собрались и помощью рубят еще один дом на окраине починка для молодой семьи. Федор тоже был на помощи, увидев бричку деда, он по распоряжению тяти побежал домой встречать гостей. А его тятя наверху укладывает «матку», закончит и придет. Он велел приглашать деда в дом.
Но, Тихомир решил по-своему: попросил Фёдора проводить его к новой избе.
Фёдор с гордостью шел рядом с дедом, рассказывая ему о новостях починка, о новых молодых жителях и о своих ребячьих делах. Тихомир с любовью слушал и вглядывался в своего внука, и он всё больше и больше нравился ему. Разговаривая, Федор вел себя весьма аккуратно и уважительно в отношении всех, о ком он рассказывал: то ли это были взрослые жители починка, то ли его друзья или младшие братья. И еще больше его порадовало то, как обстоятельно Федор рассказывал ему о хозяйственных делах общины, старательно подбирая слова и, вероятно, повторяя мысли своего отца Охотки. Когда они подошли к запашистым ошкуренным сосновым стенам новой избы Тихомир знал уже почти все новости общины и починка.
- «Бог в помощь!»
Охотка, увидев Тихомира и Федора, радостно улыбнулся, выскочил из нового сруба и низко поклонился Тихомиру. Они любили и уважали друг друга как отец и сын. В ответ Тихомир поклонился и, довольный встречей, ласково потрепал его по плечу.
Время подходило к обеду и, Охотка предложил отправиться домой, чтобы пообедать с семьей, потом он хотел вернуться и довершить со срубом, но Тихомир выразил желание отобедать со всеми вместе и направился в сторону кострища и котла с кашей, вокруг которых приплясывал дед Шагай. Увидев Фёдора, дед Шагай прошамкал:
-«Федорка! Иди, помоги мне котел снять!»
Вскоре котел стоял на расчищенной полянке, мужики достали ложки, протерли их и поглядывали на Охотку. Охотка достал свою ложку и уважительно передал Тихомиру:
-«Начинай тятя».
На сердце Тихомира напала теплота и он, озорно взглянув в глаза Ототки, зачерпнул полную ложку, подул, смахнул треть каши губами, посмаковал во рту, причмокивая, остужая, проглотим этот жаркий комок с дымом, и передал ложку с остатками каши Фёдору:
-«На, Фёдор, отпробуй!»
Федор смущенно взял ложку, чуть приложился к ней и передал Охотке:
- «На, тятя. Горячая, для меня!».
Тихомир и Охотка посмотрели друг на друга и закатились смехом, а вместе с ними и все мужики общины. Один Фёдор непонимающе смотрел по сторонам и, нахмурившись, шагнул от котла, но подошедший дед Шагай остановил, приобнял его за плечи и шепнул, успокоив :
-«Молодец, Федорка!»
Ваула, пошептавшись с мужиками, сказал:
-« Иди, Охотка, домой, привечай гостей. А здесь мы сами уже управимся».
Через некоторое время, сидя в избе за семейным столом, Охотка обратился к Кунаве громко, чтобы все сидящие за столом услышали его:
-«Так, Кунава, готовь к осени Фёдора в дорогу. Поедет в город, будет жить у тяти».
Кунава растеряно с испугом, но молча, смотрела на Охотку, потом на Фёдора и слезы покатились по щекам. Мать погладила ее по руке:
- «Что ты, дочка. Все будет хорошо, я за Фёдором присмотрю».
Тихомир, улыбаясь, ласково посмотрел на Охотку, а потом на Фёдора и думал: «Счастливый я, повезло мне и с зятем и с внуком. Без слов понимаем друг, друга и разговаривать не надо».
Фёдор напрягся. Решение отца было неожиданно для него, но давно желанное: он всегда стремился в город, в большой, новый и неизвестный ему мир.
