ссн

Валерий Александрович Лапо

 

Цикл стихов

 

Слёзы Экстаза

 

 

I

avant jardin

Сера дня! Полно моё сердце отнынь зловонных Окаянств!

И,Реквием предвосхищая, выдирая астр лакримоз из тлеющего сна,

Мой заслуженный саван, пьянящий губительным чванством,

Как уродливый рассвет продирающийся из недр небесного дна.

Удо-тлеющей марлею Безженщинье — заскорузлой телёсою холс;

Лак, макияж и варево субстанций, рытвын кож копошущаяся тля,

Из нимбуса аорт выдавливая плазму сладких слёз изморось,

Как сонно шипящих глистов источающих ревность из рта

Сомны раздразненных, вулдурьной прикрывшись вулью грибниц;

Ихор плесневых песнь самоснедает подушных пираний бокеток,

Где глухо-чёрствый Адам от укоров затхлой сердца гробницы,

Под ломберным колдует столом средь улья рвотных объедок;

Одиозно кряхтящий, с собой говорящий — бес на мансарде,

Оглоушен болотистым пуншем, челоовечьим гвалтом Ватаги,

Из червивых кудрей, невпопад, подмольерною картой,

Адюльтерам отверзнул: Утери, Несчастье, Клоаку...

 

ДОПОЛНЕНИЯ

 

Пролог

 

I

 

Ура! Полно моё сердце отнынь чудес окаянств!

Предвосхитив воздаяние, я сжат мыщцей утробного Дна,

Где мой труп источает зловоние чванства

И сгусток червей сверкающую точит язву ума.

 

Как усмирить в груди брыкающийся строй;

Зла торжества, искушений, влекущих к пороку,

Как усыпить,взнуздать, какой баюкая мечтой,

Увядший разум, тлеющий блаженно и жестоко?

 

Когда горючее сердце в трактирах врачуя слезой

Я,как божьей десницей чужие расплавил стаканы;

У одних вскровопенилась совесть в аорте смолой,

У Шестёрок же вычхлась кровь из позирующей раны.

 

А я всё жду, в углу, придирчиво безмолвный,

Чтоб сей спектакль вмиг рассеялся,как дым,

Но в нём участвую и я, и Ты, грехом исполнен

Все нажидаясь исповедью выплакаться как мим.

 

Увы! Поэт Не теснит сердцем шарлатанство!

Пусть я взлакал тщеславий мёд,а после яд позора,

Но я не смог зажечь с любой другой романс,

А может стоило,чтоб избежать навеки горя?

 

 

II

Прогарклое вспоминанье поутру

...сгибая межрёбрый баян, подкожные выпячив шпоры,

вкруг ареол млако зазмеилось, вулдырится чумная смола,

просящая ритмы экстаза, тунику рвущие пуговиц взоры,

чадящая пунцевый жаром протуберанца палитр лица...

 

Чуя порох денницы стремящейся смурой аллюрой,

Отреволненно в личин облачившись зыбкий налёт бытия,

Я, Праздничный труп, разрыхлился, пеплясь. Горгульей

нараспашку душой, как мим индевелый, тусклее угля...

 

Как чужды и не новы мне фазы видения будущих лет;

Рассыхаются, крошатся струны сердечья, в ожогах цветы...

От засухи, жажды тщеславия — буйствуют блудные сны,

В бессонной аорте заглохли бесплодно, и, — впредь,

будто мухною бронзою судорожно бьюсь челом о стекло,

На лабазном балконе в самнамбульно вдовьих тенётах,

Разгадок тасуя арго: атонально невыносимо лганьё

Кто предал из нас? Кто Преданный омут объятий дремотный?

 

III

Фантастическая Ненависть

Брыду чернотопью, как баржей несамоходных пулен,

Пришпоренный к тучам люэс радуг чулочной чахотки...

В кармане храню дебелых сосцов желатину падших сирен

И, тальмы жую их с речничным крахмалом бархотки.

...на брег я сойдя, не разжалобный огнем сластей,

Хвостовин соскаблив золотин конфити, вёслами вырыв песок,

Схоронил я останки, судорожных трупов слюной лакируя, лелея,

Грехокровной слезой устилая могилы, как ливнем отрог...

О, не забвить удушливость досрочно винных погребений

Без надгробий! Без крестовин! Лишь узлы фитилей костяных

Возрыдают от солнца лампады — моих сердечнокременей,

Напояя дымкою брег безответным влюбленьем немым...

Но душа истаёжно всё бродит наощупь туманом гусинным,

Где призраки рыщут, скуля дифирамбно близ вадьи,

Сердца прохожан выедая, смакуя, в поисках волхвов бесчинных, -

Не этот ль я, Кровопийца, родных задушевень Предатель?

 

IV

Лоск Любви

Скажите тот, кто пепельниц и раковин сухих лобзал закаты,

Обрамляясь, как газы видений, Адюльтерства театр страждущих недр,

Пожираем ли ты или сам же истрачен жаждой, как яд, невпопад,

Гнусно тающей плотью, морщиной, ланит фитилящимся фетром?

 

Дряблая плоть, закорелая тряпью оконной, Старушка!

Вспоминаешь ли спелую Младость, Грядущее, Прошлое,

Милуясь со мной, как опухоль туч из молочных ракушек,

Метанов жемчуга уда; Кто ношен без ножен и брошен!?

 

О, Трапезу яблок сосцов с костистых ножей языка,

Не унять, не прервать, как анафемства бешеный пульс!

Зловонная похоть от трений телёс, окурок в стакане, слюна,

Изъедает обои лавитвой, стогранной молитвой конвульсий!

 

Яд комедии — выбель. Смех трагедии — гибель.

Я, обезжаренный дымкой бесплодной в бестельном экстазе студа, —

Я лишь с тобою, Старушка, лорнетом в сердце раненный зритель,

Пожираемый тающей страстью на ложе из бритвы шелков, не любя...

 

V

Репетируя ночи безбрачие

Трущобный шабаш, О, Предвкушенье! На внитьях у ног рыбьи главы.

Всё распласталось, как домино на зловонности чуждых кувертов,

По-страусиному пряча менгиров глаза в башмаки под столы

При виде хищной невесты, чуящей свадьбы крамольные жертвы!

 

Ползёт слюна ручьём, как роем гусениц по впалым кадыкам,

Поглощая золото запонк, штиблет нужник, ушей галеты крохи,

Отверзая тлен Аморали, речей скукожив струпьем срам,

В сердечнопрелых мхах жанглируя, грозя перчатью в склоке.

 

Жених шипит, как сахар в кипящем абсенте, грудной нетопырь,

Дробный гогот макабром запенился буйно в жилах закатом,

Направляя на жертву дымкой стоящих слёзных менгиров,

Прекрасной слезы, что как роза, свящая кладбищем ада.

 

О, Гостий, припудренный пеплой удушья и тушью ночей,

Свидетель! Вплетающий в косы и платья сомнений извивы,

Признаете: Вы ли мертвецкий самнамбул, живой манекен,

Непризнанный призрак, усопший в любовном порыве?

 

VI

16.12.2020

Я, Приветствуюясь похмельно: Жадный Декабрь

На желточную желчь очей гранённых часовых,

Оцепенелых круговертно, штиблетною макаброй,

Под всхлип измученных дам лошадиных ноздрин.

Кислотье рюмк лакая пену пленных празднотлений,

Словно вши невыводимо гоним я свадебной взашей враждой,

Как изгнанник презревший с лампадным челом столкновенья,

Растворился я в лёгких гостей, как курильный бензой...

 

Сброшен язык, точно ящерный хвост окружённый гадюкой,

Истеря, диформируюсь в акт экзорцизма над антилопой,

Трансформаций глазных чешуя, рвотный брюха сюртук,

Предсердьем бурдюк закипая, сгнетаем жерёбый...

Поутру...густым безмолвием бледных простыней,

Вдавив зрачки Прощаньем хриплым к небу, -

Обглоданная рвотною тоской, заблудшая Психея,

Ты ткань теней немых, как тучи Лимба и Эреба!

 

VII

Luther van Jacque

Огарлие Любви, О, Бессознательный Метамарьяж,

Вам чета портупее тугой; наслажденный обман,

Как трупный мускус панихидный пьющий комерж,

Скрежальных губ скорбящей патины тюльпаны...

Портьер органзу изобняв крепче спирта взатяг,

Малохольной хлад-птицей, выклюбив перьев гунявый букет,

И, статью постельного гроба, исступлённых мурмаций зигзаг

Я исполнен, как бес пролиставший заветных библий ответ...

Изваянье красы, Иоанна, Желанная Леди!

Из бездны я взываю к Вам шкатулкой музыкальной,

Блестательных песнь, чей автор дух заунывных трагедий,

Что вздумлен станы слить, по швам звеня, единой тальмой.

 

Но истина буравит ваккумно грудь водоворотом,

Как волка грызущий лишай, зудит первобытная перхоть,

И полубденно, исподволь, ползу, скуля фаготом,

Нажидаясь безответно, издыхаясь в каторжной прорехе...

 

VIII

Fur Futter

Заслуженно харкает в нёбо, сволочь, безответность,

Как едкий мухомор, напояет кладезь отравой любви,

Искрят глазницы вёдер; скаредность и бедность,

Коррозией кислит оскуляций диареи в ртах языки.

 

Забродивший намедни в буйно питейный спектакль,

Сквозь дощатую дымку, болотную вязь декораций,

На женской ключице воззвесив обглоданный якорь,

Точу, копошась, змием в ил подолов искушающе проклятых

 

От латексных пружиня подолов саблезубой блохой,

меж ватаг, дирижируя ребром искушенья о скалы,

За порог выливаясь как угленный брег роковой,

И вновь опустелый рваной желудкой кармана

Как вновь Бородавкой выдавлен Ты из таверны,

Словно корок шампанского снова мятежный, -

Ты, Богу, Бесу, всякий, верный, временами неверный;

С лохматой гривой лишь игрив; кокетством, лестью, тенью...

 

IX

Рубиновый сон

Безвинная Леди! Лисьих нег тлеет сердце, как чёрствый зефир!

Моё сокрушенье, Как рыцари снов темничной Психеи, -

Вздохом и стоном в ритм подпевают экстазом вампира,

Чаруя хищною жаждой, лобзаньем сумрака пепельных шей...

 

Воском тающее время, в страсти пылкой вечерних истом,

О, как ты незримо прокисло рябиновой гроздию Лунниц!

Завялых пляск извечное бесстрастье,тусклая гармонь,

Забулдыжно булыжных рвот близ разжёванных улиц.

 

В коктейль пропал абсент, призента шампанские спеси —

Шипит настойкой-чертовкой, исполинских лишая ресниц,

Как Аквилоном я одержимый, жаждя бури, чванства, мести,

Вопил о ненависти к Весте, бестельно рухнув в козырях я ниц...

 

Любовное Зло дурманизмом вползает, шатаясь, вином,

Безответным дыханьем, кавалькадой грудных лошадей, -

Влюблённый Маэстро, с дымящей главой, как сопло,

Укутай шлафроком зерцало панихид и пожарищ очей.

 

X

Лазейное похмелье

В головном коридоре выжжены думы туманом унынья,

Обвивая змеиной гирляндой разбитые чувства плафоны,

Застывший маятник сердца, как исповедь горького инея,

В преддверьи предсмертных пульсаций, наводняясь тифоном

Забивает слух прекрасной пылью, шерстью сирой лжи,

Уста клеймённые торжественным лобзанием печати,

Теперь скажи, метаморфоза Себялюбья, диск разлучающей луны,

Как предсказать меж актов занавес, персей точащий смрады?

maeror

Всепроникающая одурь в недра сердца, одурью забвенья,

Грызёт метал тщеславий, как булатом зерцало агата,

Чувств режет булатным смычком, безответным влюбленьем,

Струящихся с неба слезою кислот лакримозы каскада.

Не признаю иного удела я тлеть в камине волненьем,

Высыхать, как больное растенье скорбящих пустынь,

Пожираем извечною жаждой, смертельной тоскою, виденьем,

В чертог заключённый, любви недостоин я истой. Отнынь...

 

 

 

 

.XI — II.

adult theater

Цвету — Ненавидя — Загнивая — Люблю.

Торжественно ввысь. Из недр прогнившей земли.

Сердце рвёт саркофаги небес, как входную плиту,

В настежь близостью больную любовной чумы.

 

Постельный этюд, словно пастель и пепел слиты,

И тени экстаза отлиты, как простынь, сырые тела,

Превращая ожоги лобзаний в живые кладбища цветы,

Дымящие скорбью и хладом, сентябрьских слёз полынья.

 

XI.I

Вмиг омерзилось Я, - Тут, чёрной ревностью,как бес, пылая,

Взнюхнув чужих ночей из пор лядвей соительный парфюм,

Я воззломал грудь паутины сейф, где нажидательна, слепая

Любовь хрустящих Адюльтерств блудниц, кошачьих потасукунь!

 

Ответьте ж, всяк чета, изныв друг супостать от друга,

Донынь мерцающих люстр, как ласк светила оскудненья,

Ужель не замечали вы в преддверии симптома чёрной муки,

Неотвратизма Неминуемость Неисцелимой Раны Разлученье?