Прекрасное (перевод сонета Джона Китса)
Прекрасное ценить мы будем вечно.
Очарование его для нас лишь возрастет.
В небытие не канет никогда беспечно,
Пока за горизонт навек Светило не зайдет.
Любой найдет приют в его объятьях
И безмятежный сон, что полон сладких грёз,
Целебных сил и мерного дыханья,
И то, что ранее не принимал всерьёз.
А по утру сплетет он из цветов тесьму,
В надежде привязать себя к земле,
Чтоб созерцать все время красоту,
Которая приснилась в этом сне.
И вопреки унынию, и мрачным дням, и боли,
И голоду, безжалостно губящему людей,
Наперекор всему найдем сквозь тьму дороги,
Чтоб в счастье окунуться поскорей.
Но лишь прекрасное сорвет ту пелену,
Что души наши грешные скрывала.
Тогда лишь только осознаем красоту,
Которая так долго тосковала.
Все озаряя светом, словно Солнце и Луна,
И, слившись с образом прекрасным воедино,
Как древо оставляет тень прохладную,
Она накроет мир, как снежная лавина.
Нарциссы, влажные от предрассветных слез,
Ручьи, что свежестью своею от жары спасают,
И чащу, что полна прекрасных роз,
Великолепие природы открывает.
Когда представим безнадежному больному
Наш мир, что полон сказок и чудес,
Прекрасное и доброта объединятся снова,
Пролившись элексиром жизни с краешка небес.
___
A Thing of Beauty (Endymion)
A thing of beauty is a joy for ever:
Its lovliness increases; it will never
Pass into nothingness; but still will keep
A bower quiet for us, and a sleep
Full of sweet dreams, and health, and quiet breathing.
Therefore, on every morrow, are we wreathing
A flowery band to bind us to the earth,
Spite of despondence, of the inhuman dearth
Of noble natures, of the gloomy days,
Of all the unhealthy and o'er-darkn'd ways
Made for our searching: yes, in spite of all,
Some shape of beauty moves away the pall
From our dark spirits. Such the sun, the moon,
Trees old and young, sprouting a shady boon
For simple sheep; and such are daffodils
With the green world they live in; and clear rills
That for themselves a cooling covert make
'Gainst the hot season; the mid-forest brake,
Rich with a sprinkling of fair musk-rose blooms:
And such too is the grandeur of the dooms
We have imagined for the mighty dead;
An endless fountain of immortal drink,
Pouring unto us from the heaven's brink.
Очарование его для нас лишь возрастет.
В небытие не канет никогда беспечно,
Пока за горизонт навек Светило не зайдет.
Любой найдет приют в его объятьях
И безмятежный сон, что полон сладких грёз,
Целебных сил и мерного дыханья,
И то, что ранее не принимал всерьёз.
А по утру сплетет он из цветов тесьму,
В надежде привязать себя к земле,
Чтоб созерцать все время красоту,
Которая приснилась в этом сне.
И вопреки унынию, и мрачным дням, и боли,
И голоду, безжалостно губящему людей,
Наперекор всему найдем сквозь тьму дороги,
Чтоб в счастье окунуться поскорей.
Но лишь прекрасное сорвет ту пелену,
Что души наши грешные скрывала.
Тогда лишь только осознаем красоту,
Которая так долго тосковала.
Все озаряя светом, словно Солнце и Луна,
И, слившись с образом прекрасным воедино,
Как древо оставляет тень прохладную,
Она накроет мир, как снежная лавина.
Нарциссы, влажные от предрассветных слез,
Ручьи, что свежестью своею от жары спасают,
И чащу, что полна прекрасных роз,
Великолепие природы открывает.
Когда представим безнадежному больному
Наш мир, что полон сказок и чудес,
Прекрасное и доброта объединятся снова,
Пролившись элексиром жизни с краешка небес.
___
A Thing of Beauty (Endymion)
A thing of beauty is a joy for ever:
Its lovliness increases; it will never
Pass into nothingness; but still will keep
A bower quiet for us, and a sleep
Full of sweet dreams, and health, and quiet breathing.
Therefore, on every morrow, are we wreathing
A flowery band to bind us to the earth,
Spite of despondence, of the inhuman dearth
Of noble natures, of the gloomy days,
Of all the unhealthy and o'er-darkn'd ways
Made for our searching: yes, in spite of all,
Some shape of beauty moves away the pall
From our dark spirits. Such the sun, the moon,
Trees old and young, sprouting a shady boon
For simple sheep; and such are daffodils
With the green world they live in; and clear rills
That for themselves a cooling covert make
'Gainst the hot season; the mid-forest brake,
Rich with a sprinkling of fair musk-rose blooms:
And such too is the grandeur of the dooms
We have imagined for the mighty dead;
An endless fountain of immortal drink,
Pouring unto us from the heaven's brink.
