Вишня

Вишня во дворе зовётся войлочной, как любимые чуни прабабушки. Мне-ребёнку непонятно, чем похожи ягоды и тёплая обувь, пока мы не идём посмотреть на тоненькие и разлапистые побеги у основного ствола. В черепаховые очки с толстыми линзами — ба, пожалуйста, ненадолго — видно едва заметные шерстинки на листочках. Хозяйка очков не разрешает сорвать даже один, чтобы рассмотреть лучше: «Только погладить, маленькая кошка, не пришла ещё пора собирать чаи».

 

Мужской голос зовёт с крыльца подкрутить зашипевшее радио — у деда липкие от вишнёвого сока руки и ему совсем не хочется вставать. Прыгаю через ступеньку и ненадолго замираю полюбоваться его движениями. Предыдущее ведро глянцевых ягод избавляла от косточек я... И если в больших ладонях деда разогнутая бабушкина шпилька пляшет, ловко извлекая ненужное, то в моих изворачивалась и норовила выскользнуть, ускакав в клумбу мальв. Одна так и потерялась.

 

Тайга на горизонте темнеет, словно густеет, наливаясь влажным зелёным цветом. Собирается дождь. Флюгер-самолётик вращается, заблудившись в воздушных потоках, и деревянно потрескивает: северный ветер ведёт грозу.

 

В дуршлаге над глубоким блюдом — сочные ягоды красивого гранатового оттенка. Не такого, как фрукт, а один-в-один похожего на бабушкины серьги. Она улыбается, когда я об этом говорю, и доверяет мне скалку, ловко подсыпая муки на доску. Стараюсь раскатать тесто тонко и ровно. За сияющим белым тюлем молнии кроят ненастоящее полуденное небо, превращая его в вечернее: отвлекаюсь на вспышки и считаю секунды до ударов грома. Бабушка посмеивается и отряхивает белое пятно с моего сарафана.

 

Спорим, сколько горошков перца положить в особенный вареник, один или два? Прабабушка настаивает, что удачи много не бывает, и пытается подсунуть в начинку отвергнутый второй. Вздыхает: «Ничего вы в приметах не понимаете, девочки». В тёмных глазах прячутся лукавинки.

 

Я защипываю тесто кривенькой косичкой и ужасно горжусь тем, что с прошлого года не забыла, как это делается. Косы выбиваются из-под косынки. Мы с бабушками дружно оглядываемся на деда, который делает вид, что не заметил свершённого преступления, пока хулигански запечатывал свои вареники вилкой. Так слишком просто!

 

Прозрачный сок из блюда достаётся мне: отказываюсь от сахара, хотя без него получается довольно кисло и язык пытается свернуться трубочкой.

 

Настоящее всегда вкуснее — это я знала уже тогда.