Проезжая нормандский город,
Я исполню, что обещал:
Я под своды приду собора,
Католического (как там:

В том романе, что мы читали,
В том романе, в котором я
Благородным был сенешалем,
Честным рыцарем - для тебя!

Там, где стяг колыхался близко
К караульному на стене,
Ты, невольница и лютнистка, 
Из окошечка пела мне. 

Пела мне о конях, что в холке
Вырастают до крон дубов;
И о крови, в которой только
Тонет преданная любовь.

И всё глубже, и всё сильнее
Окунались мои глаза
В золотистую орхидею,
Приплетённую к волосам...).

                  *   *   *

Мимо лавок и чаш с кагором,
Прокажённого вдалеке,
Я пройду по безлюдным хорам,
Орхидею держа в руке. 

От чеканки шагов небыстрой
Покачнётся вблизи рака,
И пурпурный седой епископ
Даст дорогу мне, от греха. 

Над мощами святых, как скальпель,
Вдруг сверкнёт острие ножа;
Лягут на пол двенадцать капель
Рядом с отблеском витража. 

И я брошу цветок на пятна - 
Я затем оказался здесь, - 
И свершится слепая клятва, 
О которой слагалась песнь. 

Так окончит рывок булата
О любви и крови напев...
И, как сердце твоё когда-то,
Я покину холодный неф.