ЖЁЛТАЯ СТРОЧКА
Ника проснулась за минуту до будильника. «И как я угадываю? — привычно подумала она. — Но что это было — сон или какая-то мысль? Не могу вспомнить. Всё потом…»
Позавтракав и почти уже собравшись, она вдруг поняла, что до сих пор даже не вспомнила о своём докладе. «Надо же, какая я спокойная стала», — Ника улыбнулась, увидев себя в зеркале. Строгая брюнетка с короткой стрижкой, светло-серые глаза, безупречно белое лицо — и вечная загадочная полуулыбка.
«Ты как будто всё время «сыыыр» говоришь», — «Нет, у меня просто челюсти такие», — отшучивалась Ника.
Взяв распечатанный текст, она пробежала глазами по страницам и убедилась, что доклад хорошо приглажен, фразы оформлены точно и логично, выглядят и звучат без шероховатостей.
Под последней страницей доклада лежал листок, исписанный её исключительно ровным, округлым почерком с причудливыми завитками — вчерашний экспромт…
«Судьба по кругу ходит,
Судьба руками водит.
По кругу в хороводе
Я быстро побегу.
Я разорву цепочку —
В судьбе поставлю точку —
И стану жёлтой строчкой
На чёрном берегу…»
Вдруг зазвонил телефон. Ника с удивлением увидела незнакомый номер. Зазвучал бархатистый голос с басовыми нотками: «Ника Робертовна, утро доброе! У нас — форс-мажор. Наши почётные гости опаздывают. Из-за тумана самолёт отправили в Саратов, поэтому приглашаю Вас к амбразуре… простите, к микрофону. Можете подъехать через час, чтобы выступить, — к десяти? Народ уже собирается, а я в президиуме один — проректор в командировке, декан — Вы знаете…».
«Да, Алексей Васильевич, конечно», — ответила Ника.
«У Вас будет что-то около часа. Вначале только секретарь скажет по организации несколько слов, ну и я потом добавлю по ситуации. Академики к обеду доберутся и, надеюсь, выступят — в продолжение пленарного».
«Хорошо, скоро выхожу», — произнесла Ника, удивляясь бесстрастию своего голоса. Где-то на заднем плане её сознания опять зашевелилась какая-то неясная мысль: то ли утренний сон, то ли этот стих — как всегда, не вовремя…
Обычно в таких особо ответственных случаях Ника шла пешком до главного корпуса — по набережной. За полчаса прогулки ей удавалось полностью переключиться, войти в состояние мобилизованного спокойствия. Лишние мысли исчезали, и Ника чувствовала себя абсолютно защищённой от всего, что могло бы ей помешать. Приходя на работу — перед важной лекцией, выступлением или заседанием, когда предстояло несколько часов быть на виду у всех, она всегда знала, что сможет сделать то, что наметила, проследить ситуацию, правильно отреагировать.
«Придётся погулять после, времени — в обрез. Меньше надо перед зеркалом крутиться», — опять улыбнулась сама себе Ника, вызывая такси.
Машина ехала по знакомой с детства улице, и, глядя на очередной дом в стиле сталинского ампира, Ника вдруг подумала: «И чем тебе не Москва?» Вспомнила своего первого научного руководителя. Узнав о неожиданном для неё предложении — поступить в докторантуру, он обрадовался: «Поступай, ты ведь научилась … Умеешь кружева плести, как эти великие методисты.» … Где они все теперь? Ника подумала, что никак не наладит свои жизненные часы. Какая-то её частичка так и осталась там, в московской учёбе, видимо, навсегда…
Вспомнился вчерашний стих — и Нике вдруг представился лес. Она быстро записывала в маленький блокнот новые строчки:
«Лес обовьёт ветвями —
Стальными кружевами,
И листья вдруг застынут…» — «Нет, Ажурными листами —
И кружевом на льду
Покажется тропинка,
И хрупкие снежинки
Завесою закроют
Блестящую звезду…»
… Зал был почти полон, в президиуме улыбался ректор. «А ведь я помню его студентом, — вдруг подумала Ника. — Учила их, совсем ещё мальчишек, премудростям компьютерного тестирования. Боже мой, даже клавиатуру надо было изучать почти как отдельный предмет. Кто бы тогда, в самом начале 90-х, мог представить, что будет через два десятка лет?»
Вскоре после защиты докторской Нике удалось открыть новую научную лабораторию, и теперь её ученики-аспиранты, остепенившись, работают в Европе, а она по-прежнему здесь, в родном городе на берегу любимой с детства реки.
Ника подошла к микрофону, положила папку с докладом на кафедру и начала говорить. Её мягкий, почти нежный и непостижимо всепроникающий голос как будто пел. Ника рассказывала интересные истории об очередных научных достижениях, о связях с коллегами из других городов и регионов. Вместо двадцати запланированных минут она говорила почти сорок пять. Слушатели в зале то затихали, то немного перешёптывались, внимательно наблюдая за тщательно оформленными кадрами. Презентация была, как всегда, безупречно чётко выстроена и просто красива. Выступление оказалось насыщенным, и в то же время в нём не было ничего лишнего. Даже маленький экспромт не выбился из общей канвы.
В самом конце доклада, произнося эффектную фразу об инновационных технологиях, после которой обычно начинались аплодисменты, Ника вдруг заметила, что в зал входят вереницей какие-то люди, одетые в чёрное и с непонятными предметами в руках.
Они прошли по обеим сторонам зала, растянулись цепочкой по периметру и вдруг подняли вверх правые руки. «Что-то они длинные очень…» — успела подумать Ника. Раздались странные звуки, как будто жёсткие хлопки. Зал замер. Ника машинально договаривала последние слова, её голос переливался серебряным колокольчиком.
Вдруг кто-то тронул её плечо и произнёс таким знакомым голосом: «Ты хочешь проспааать…»
…В зале всё смешалось, люди вскакивали с мест и пытались пробраться к выходу. Однако там появилась новая группа — представительные, в очень хороших костюмах — сначала они продвинулись в зал, затем остановились и повернули было назад, но кто-то снаружи закрыл двери. И все, кто был у выхода, начали невпопад поворачиваться, спотыкаться и падать друг на друга. «Странно, почему я ничего не слышу, — подумала Ника. — Как будто отключили звук». И сразу же опять начались хлопки, только не такие жёсткие, как раньше, а скорее похожие на лёгкое потрескивание сухих листьев под ногами.
Вдруг очень быстро опустился, почти упал занавес, и Ника почему-то оказалась на сцене позади него. В президиуме никого не было…
Стало темно, и где-то сбоку светило что-то непонятное…какой-то огонёк мигал, как маяк…
«Маяк засветит ярко…»
«Нет, всё-таки — звезда! Откуда в лесу — маяк? Хотя в начале был какой-то берег», — подумала Ника, удивляясь абсолютной непонятности происходящего.
«Звезда засветит ярко,
Костёр взметнётся жарко,
Все ведьмы и злодеи
Исчезнут без следа.
И мальчик — ангел белый
Ко мне шагнёт несмело…
Мы улетим на небо —
И будем там всегда».
Кто-то опять тронул её плечо, и Ника поняла, что проснулась.
Она почувствовала запах только что заваренного кофе и подумала: «Как хорошо, что Коленька встаёт пораньше!»
И все её научные достижения показались маленьким тортиком или даже кусочком тортика, который так приятно съесть вечером, смотря очередной сериал о доблестных сыщиках-детективах, безжалостно и безупречно справедливо расправляющихся со всеми негодяями мира.
Рассказ написан специально для конкурса «Чемпионат по прозе 3. Второй этап. КРУЖЕВО СУДЬБЫ»
