Черные губы, красные слезы

Она хищно впилась крепкими молодыми зубами в вялую, обмякшую шею Черного Ангела, туда, где так призывно пульсировала сонная артерия. Кровь ударила фонтаном, она была горячей, липкой и сладковатой, она пьянила и возбуждала чувственную страсть. Девушка, захлебываясь, причмокивая, жадно пила эту вожделенную жидкость и никак не могла насытиться. Изредка она делала короткие передышки, вытирала губы тыльной стороной руки, размазывая кровь по лицу, и опять припадала к животворному источнику, дрожа от удовольствия. Получив в конце сеанса жуткого чревоугодия целую серию сладострастных оргазмов, отпрянула от агонизирующей жертвы и обмякла. Расслабленная и умиротворенная она лежала на спине рядом с еще теплым трупом и смотрела на звездное небо, с которого ей одобряюще подмигивала полная луна. Легкий ветерок шелестел листьями, пели цикады, вкусно пахло сочной травой, хорошо-то как …

 

Денис, стажер-судмедэксперт, вышел из морга и, закурив, присел на скамейку. Он все еще был под впечатлением вскрытия. Несмотря на усталость и головную боль после бессонной ночи, пытался анализировать все обстоятельства дела. Денису, если можно так сказать в данной ситуации, повезло, он как раз в эту ночь был дежурным экспертом и выезжал вместе с оперативной группой на место происшествия. После того нашумевшего случая с ипритом, когда он помог раскрытию жуткого убийства на почве ревности, оперативники и сотрудники бюро экспертизы всерьез зауважали Дениса и ждали от него новых подвигов. Конечно, ему было приятно, но это реноме надо было как-то поддерживать, чтобы тот случай не оказался исключением. В таком контексте свежий труп был более чем подходящим. Посудите сами: у молодого парня, умершего от потери крови, на шее – рваная рана, предположительно от зубов. Однако, никаких других следов насилия, как-то: царапины, ссадины, синяки, порезы - не наблюдалось. Как будто жертва сама подставила шею под зубы убийце, и потом покорно ждала, когда вытечет вся кровь, чтобы спокойно уйти в мир иной. Что-то в это мало верилось.

 

Погибший парень во всех смыслах был примечательным субъектом. Его одежда включала длинный черный плащ из тонкой натуральной кожи, черные облегающие джинсы, черная футболка, на шее серебряная цепочка с маленьким стеклянным черепом, на ногах – черные кожаные остроносые туфли на высоком каблуке. На обеих руках дорогие часы, ногти – с черным маникюром. Лицо сильно напудрено, под глазами – темные тени, на губах – темно-вишневая, почти черная помада. Но самым удивительным оказалось то, что на щеке под левым глазом под кожу были воткнуты три английские булавки с круглой бардово-красной головкой. Они были введены глубоко под кожу так, что снаружи торчала только головки. Их расположение на щеке в ряд в виде вертикальной дорожки создавало полную иллюзию кровавых слез. Как было установлено экспертизой, воткнуты они были посмертно.

 

Из предварительных данных следовало, что парень, вероятно, принадлежал к сообществу местных готов. Их городская колония в последнее время значительно расширилась и явно активизировалась. То там, то здесь можно было лицезреть мрачные черные фигуры с взъерошенными черными или ядовито-фиолетовыми волосами и отбеленными лицами, вальяжно фланирующие парочками и небольшими группками. Но по большому счету они, в отличие от агрессивных скинхедов, особенно никому не мешали, тусовались обычно в безлюдных заброшенных местах, на местном кладбище или в облюбованном ими клубе на окраине. Поэтому, произошедшее убийство казалось весьма странным. Труп нашли неподалеку в скверике около мемориала погибшим раненым бойцам, которые во время войны лечились в госпитале, размещавшемся в здании нынешнего бюро судебно-медицинской экспертизы. Тогда умерших от ран и от болезней военнослужащих хоронили на соседнем пустыре. После войны их перезахоронили в братской могиле, а на месте пустыря разбили скверик и установили скромный мемориал.

 

Погибший лежал на спине с распластанными в сторону руками, часы, деньги и мобильник были на месте. Скорее всего, это не ограбление. Но что тогда? Месть? А может быть ритуальное убийство? Но у готов такое, насколько было известно Денису, не практиковалось. Смущала рана на шее, по характеру повреждения кожи и мягких тканей похоже на воздействие зубов человека. Кто-то тупо перегрыз бедолаге горло. Но почему жертва не сопротивлялась? Хотя молодой человек и не был атлетом, но все-таки нормального среднего телосложения и вполне мог постоять за себя. По следам разбрызганной крови следовало, что преступление было совершено на месте обнаружения трупа. Еще экспертиза показала, что смерть наступила где-то около часа ночи. Но что там делал этот парень в такое время? Наверняка, он был не один. Дело оставалось за малым, узнать с кем. Да и не мешало бы с мотивом определиться. Ну не вампир же, в самом деле, напал на беднягу?

 

Два дня после того свидания с парнем в скверике, Лилит находилась в легком, приподнятом настроении, радовалась жизни и совсем не чувствовала никаких угрызений совести. Но потом она опять затосковала, появилась угрюмость, нарастала депрессия. Это состояние очень напоминало наркотическую ломку. Организм неумолимо требовал очередную дозу, нет, не наркотика, он требовал исключительно свежей горячей человеческой крови. И она уже не могла думать ни о чем другом. Весь ум, весь ее организм был направлен только на то, где найти новую жертву.

 

Денис был в недоумении, за две недели это уже третий аналогичный случай – гот с перегрызенным горлом. Но удивительным было не только это, а скорее совсем не это, а, во-первых, у всех этих готов на лице были обнаружены воткнутые булавки с красными головками, имитирующие кровавые слезы и, во-вторых, все эти преступления произошли в дни дежурства Дениса. На эту закономерность, а это была определенно закономерность, обратил внимание не только стажер, но и оперативники. Они как-то даже недвусмысленно намекали на его возможное участие в деле. Старший опер Виктор прямо так и сказал:

- Слушай, Денис, раньше ты нам помогал дела распутывать, а теперь что, решил их фабриковать? Если так дальше пойдет, мы будем вынуждены запретить тебе дежурства, а то ты так нам всех готов в городе изведешь.

- Да причем здесь я, - раздраженно огрызался Денис. Хотя он был совершенно не при делах, но его положению вряд ли можно было позавидовать. Факты, как известно, упрямая вещь. Смех смехом, но Дениса временно отстранили от дежурств, и, о чудо, преступления прекратились. Чертовщина какая-то, - сокрушался Денис.

 

Но, конечно же, расследование не прекратилось. Наоборот, воспользовавшись передышкой, оперативники максимально сконцентрировались на деле. Были отменены все отгулы и выходные, работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Денис, оказавшийся помимо своей воли втянутым в это дело, уже не знал, радоваться этому или нет. Но как бы там ни было, только поимка настоящего злодея смогла бы снять с него все подозрения и остановить неприятные кривотолки.

 

Иногда Лилит пыталась вспомнить, когда впервые почувствовала вкус крови. Наверное, это произошло в пять или шесть лет. Она играла с подружками в догонялки, запнулась и расшибла коленку. Кровь вперемешку с пылью обильно сочилась и притягивала взгляд. По совету девчонок она слизнула кровь. Ее вкус был необычный, одновременно и солоноватый, и приторно-сладкий. У девочки закружилось голова, она почувствовала слабость во всем теле, у нее подкосились ноги, и она села прямо на грязный асфальт. Девочка очутилась в каком-то забытьи, где было так приятно, тепло и уютно. Ей казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле какие-то секунды. Взволнованные подружки растормошили ее и под руки отвели домой. С тех пор, каждый случай столкновения с кровью вызывал у нее похожие ощущения. А в лет четырнадцать-пятнадцать к этому добавились новые еще более приятные и волнующие переживания, как она поняла позже, сексуального характера. Тогда она гостила у бабушки в деревне. В честь приезда внучки та решила зарубить курицу. Девочка впервые наблюдала подобную экзекуцию. Бабушка поймала во дворе хохлатку, взяла топор, приладила голову несчастной птицы к деревянной плахе, да и хватила топором. Кровь брызнула во все стороны. По телу девочки пробежала судорожная волна незнакомого ей восхитительного ощущения сладостного, приятного восторга.

 

Денис вышел из морга во двор и заглянул в беседку, живописно увитую плющом, превращенную в курилку. В ней уже сидели лаборанты, Лиля и Игорь. Лиля работала уже почти год, а Игорь появился здесь недавно, поговаривали, что он не поступил в медицинский и теперь подрабатывает до следующих вступительных экзаменов. Он был бледным тщедушным молодым человеком с длинными русыми волосами. Колпак и белый халат ему были явно не по росту, делая его каким-то нелепым. Лиля на его фоне выглядела весьма эффектно и ярко. Скошенная челка угольно черных волос почти закрывала большие голубые глаза, кажущиеся особенно примечательными под черными бровями и длинными густо накрашенными ресницами. На веки были нанесены фиолетовые тени. Губы также были выкрашены фиолетовой помадой. Слегка отбеленное лицо казалось мертвенно-бледным. Ногти также были фиолетовыми. У Дениса при виде двух этих существ неожиданно возникла ассоциация с бабочками – черным махаоном и капустницей. Сравнение показалось ему очень точным, и он даже одобрительно улыбнулся.

- А что вы улыбаетесь, Денис Сергеевич, что-то не так? - спросила Лиля и посмотрела на него томными глазами.

- Да нет, все в порядке. Я вам не помешал?

- Нет, что вы. Мы здесь как раз обсуждаем эти ужасные убийства. Неужели в нашем городе завелся настоящий вампир?

- Что за бред, какой еще вампир?

- Ну, Денис Сергеевич, про это уже все знают. Да и мы с Игорем видели трупы с прокушенным горлом.

- Ну и что вы об этом думаете?

Игорь скептически пожал плечами.

- Да ничего не думаем.

Лиля возмутилась:

- А что ты, Игорь, за всех отвечаешь. Я, например, теперь очень боюсь ходить по городу, особенно вечером. Тем более что все это происходит поблизости. И когда его уже поймают?

- Обязательно поймают. Слушай, Лиля, а что там в вашей тусовке говорят об этом? Ты же, вроде бы, тоже гот?

- Да какой я гот? Я так, только симпатизирую им. Ну иногда хожу с подругой в клуб, она у меня настоящий гот, на концерты готической музыки. Вот и вчера ходила. Все напуганы, говорят, что кто-то решил всех готов прикончить.

- Но, может быть, это кто-то из ваших?

- Да вы что, Денис Сергеевич, у нас все такие интеллигентные люди, любят искусство, слушают музыку, стихи сочиняют, короче, мухи не обидят. А убивать себе подобных? Да ни в жизнь!

Игорь молча слушал, иронично улыбаясь. Потом попытался тоже поучаствовать в дискуссии.

- Мухи не обидят? А что тогда они по кладбищам ошиваются, этот свой абсент глушат, трахаются там под кустами, как кошки. А по пьяному делу что угодно можно сотворить. Да и вампирами кто еще кроме готов увлекается?

Лиля возмутилась.

- Не говори того, чего не знаешь.

Денис случайно взглянул на правую руку Игоря с сигаретой. Между большим и указательным пальцем синела маленькая аккуратная наколка готическим шрифтом с женским именем Eva. Он кивнул на руку и поинтересовался.

- Игорь, а Ева, это твоя девушка?

- Не ваше дело, – резко ответил парень и опустил руку.

Напряжение разрядила Лиля:

- Ой, Игорь, чего-то мы совсем заболтались, обед давно закончился. Денис Сергеевич, а когда вы снова будете дежурить?

- Пока не знаю. А что это тебя так интересует?

- Да, так просто. С вами всегда так интересно…

 

Став постарше, Лилит иногда надолго забывала о своей запретной страсти. Но стоило ей увидеть кровь, как все снова возвращалось на круги своя. Конечно, так не могло продолжаться бесконечно. Но она ничего не могла с собой поделать. К окончанию школы девушка задалась целью найти единомышленников, справедливо полагая, что она, наверное, не одна такая. А как же другие выходят из такого положения? Она стала интересоваться тусовками сверстников и наткнулась на готов. Вот это то, что ей было нужно. И прикид подходящий и идеология та еще. Танатофилия, некрофилия, мрачная музыка и грустные стихи, готы фанатеют от кладбищ и мертвецов, а самое главное - чтут вампиров. Конечно же, она не будет среди них белой вороной, найдет там себе друзей, а может быть даже и любовь. Но действительность оказалась куда прозаичней.

Одноклассница, вхожая в среду готов, согласилась приобщить подругу к этому неформальному течению. Помогла подобрать соответствующую униформу, макияж, маникюр. И с готическим именем проблем не возникло, она давно уже себе подобрала подходящее – Лилит. Противоречивое и многозначное, оно на редкость точно отражало ее суть.

 

К сожалению, знакомство с готами принесло Лилит одни лишь горькие разочарования. В действительности, эти, так называемые неформалы, оказались весьма вялыми и занудными типами, бесцельно бродящими по кладбищу, а весь их знаменитый вампиризм исчерпывался лишь обсуждением фильмов и книг про кровососов, да пересказыванием затертых до дыр примитивных, полудетских легенд. О соответствующей практике не было даже и речи, как не было и никакого посвящения в готы. Достаточно одеться в черное платье, забелить лицо, сделать начес, челкой прикрыть глаза, выделенные фиолетовыми тенями, обильно зачерненными бровями и ресницами, с губами, напомаженными черной помадой и с черным макияжем, да еще освоить готский словарь, ненамного превышающий по объему словарь Эллочки-Людоедки, и все, ты уже новоиспеченный патентованный гот.

 

Она познакомилась поближе с парой-тройкой, как ей показалось, симпатичных готов, но в сексуальном плане они оказались далеко не гигантами, приходилось чуть ли не насильно затаскивать их в кусты. Неуклюжие, неумелые, да к тому же потные, они просто бесили Лилит. Не найдя в готах единомышленников, испытав очередное жестокое разочарование и потеряв всякую надежду на понимание, она возненавидела готов и страстно захотела им отомстить, пообещав в сердцах, что все они умоются кровавыми слезами. А заодно она попытается реализовать и свою давнишнюю потаенную мечту – попробовать наконец-то горячей человеческой крови.

 

Дни проходили за днями, а следствие не продвигалось ни на шаг. Денис был отстранен от дежурств и целые дни торчал в бюро за компьютером, рыская по просторам Интернета в поисках аналогичных случаев, просматривая форумы и сайты готической ориентации. Но ничего подходящего не попадалось. Наверное, мы не там ищем, - думал он, - разгадка, уверен, кроется где-то рядом. Не зря ведь все жертвы были обнаружены поблизости от бюро и были каким-то образом замкнуты на его дежурства. Здесь видимо и надо копать. Кому же они так досадили, или же это все внутренние разборки готов? - терялся в догадках Денис. Но в любом случае, надо обязательно выходить на местных готов и внедряться в их тусовку. Конечно, еще нужно получить добро от начальства. А что, раз я в этом деле как-то замешан, мне и разгребать его.

 

Руководитель следственной группы майор Еременко слушал Дениса, скептически улыбаясь:

- Что, тебе лавры киношного Шарапова покоя не дают? Но здесь не кино, и горло могут по- настоящему перегрызть.

- Владимир Иванович, да причем здесь кино, Вы же сами сказали, что я здесь косвенным образом замешан и поэтому должен тоже как-то подсуетиться.

- Да я же шутил. По делу работают профессионалы, и мы пока не нуждаемся в помощи, извини, дилетантов. Мы же не лезем в ваши экспертные дела.

- И что, много накопали? Нашли вампира?

- Не хами, а результаты дела, как ты знаешь, это тайна следствия. Да не обижайся ты. Твоя идея – чистой воды авантюра, да к тому же очень опасная.

- Владимир Иванович, да я все продумал. Риска практически никакого, а ниточку нащупать можно.

- Ну, хорошо, давай еще раз обсудим. Выкладывай свой план по порядку.

- Я все, что знал по делу, тщательно проанализировал и пришел к выводу, что преступник как-то связан с нашим бюро. Об этом говорит и знание графика дежурств, и то, что убийства совершались в соседнем скверике. То есть вампир хорошо знает окрестности, значит, он здесь бывал, живет или работает в этом районе. Перебрав всех сотрудников, благо их совсем немного, косвенное подозрение вызывает лаборантка Лиля, по крайней мере, если и ни как главный фигурант, но как возможный источник информации для преступников. Потом, она реальный гот или косит под них. Но и самое главное, я случайно увидел у нее булавку с красной головкой, точно такую же, какие мы обнаруживали на трупах. На вопрос, откуда она, Лиля замялась, и сказала, что нашла ее у себя на столе.

- Денис, а почему ты об этом до сих пор молчал? Ты должен был все это сообщить следствию.

- Вот я и сообщаю.

- Но эта самая Лиля и раскроет тебя, если ты объявишься среди готов.

- Я тут советовался с одним театральным художником, так он сказал, что в хорошем гриме гота, даже мать родная не узнает.

- Но как ты к ним заявишься? К чужакам всегда подозрительное отношение.

- Я это тоже продумал. Тот художник свой у готов, они часто берут у него уроки грима, он иногда к ним захаживает на их сборища, так, для интереса. Так вот, он меня загримирует, сведет с ними и представит, как двоюродного брата, закоренелого гота, приехавшего в их город для наведения дружественных готических связей. Художник – человек надежный, не подведет.

- Ну, я не знаю, конечно, рациональное зерно в этом есть. Ладно, я тебе ничего не обещаю. Мне надо с группой посоветоваться, да и начальству доложить. Но предупреждаю, без моего ведома ничего не предпринимать. Понял? Это все очень серьезно, а то получишь на орехи.

На следующий день после обсуждения всех деталей операции и возможных вариантов развития событий с оперативниками и подробного инструктажа Денису было разрешено внедрение.

Художник Артемий все сделал в лучшем виде. Денис смотрел в зеркало и не узнавал себя.

- Что это еще там за образина?

- Денис, не буду скромничать, грим получился классный. Давай теперь подберем тебе подходящие шмотки. Конечно, как я понял, ты уже хорошо в теме, но давай еще раз пройдемся хорошенько по легенде, и я тебя погоняю по готичному словарю.

А уже вечером Денис в сопровождении художника отправился знакомиться с готами.

 

Лилит не стоило большого труда влюбить в себя нескольких смазливых готов, все-таки она была довольно привлекательной особой, кроме того обладала каким-то магнетизмом и молодые люди летели на нее как пчелы на мед. Первым на роль жертвы она выбрала Черного Ангела, самовлюбленного и нагловатого юнца. Но Лилит держала его на дистанции, чтобы потом не оказаться крайней. Но в нужный момент она шепнула ему, где будет его ждать, а он наивный и ринулся туда, на верную смерть. Все прошло как по писанному, никто даже ничего и не заметил, а уговорить его уколоться было делом техники. И она совершила то, о чем мечтала уже многие годы, утолила жажду теплой человеческой кровью… Девушка боялась, что потом ее будут доставать раскаяние, муки совести, но ничего подобного не случилось. Мало того, Лилит пробралась в морг, что для нее не составило особого труда, чтобы посмотреть на Ангела, как говориться, встретиться с ним в последний раз. Он лежал голый, синий и такой жалкий, от былой спеси не осталось и следа. Она вновь испытала приступ эйфории и блаженства, почувствовала себя полностью удовлетворенной и летала, как на крыльях несколько дней, но потом опять загрустила. Следующим ее «возлюбленным» стал Вурдалак. Как-то так получилось, что день встречи с очередной жертвой вновь выпал, как и свидание с Ангелом, на дежурство стажера-медэксперта Дениса. Этот надутый индюк с первого же взгляда не понравился Лилит, - подумаешь, эксперт недоделанный, строит из себя профессора. И в этом случайном совпадении ей показался хороший знак, так что проблем с выбором дат следующих кровавых встреч уже не было. А что, прикольно, - думала Лилит, - загадка будет следакам, да и Денису нервы потреплют, пусть знает, как заноситься…

 

Готы приняли появление среди них нового соплеменника довольно равнодушно, а, впрочем, так они относились практически ко всему. Правда, они несколько оживились, когда Денис предложил отметить знакомство распитием пары бутылок их ритуального напитка - абсента. Лишь представительницы прекрасного пола проявили к нему некоторый природный интерес. Обступили, стали расспрашивать, где в его городе готы приобретают свою амуницию, стали рассматривать его макияж, прическу. Денис тоже старался показать себя с самой лучшей стороны, сыпал сленговыми словечками, названием готических групп, а на десерт поведал душещипательную историю про вампира, реально произошедшую якобы в его городе, чем окончательно покорил готесс. Конечно, на протяжении всей беседы, он, не показывая вида, тщательно изучал всю эту публику, прислушивался к разговорам. Больше всего в первый день ему пришлось общаться с девицами. Среди них были достаточно симпатичные экземпляры. Но тут он увидел Лилю из бюро, которая очень внимательно его разглядывала. Он занервничал, опасаясь провала, но потом взял себя в руки, успокоился и решил: будь, что будет, и продолжал старательно изображать из себя всамделишнего гота.

 

Денис в третий раз пришел на сходку готов. Он уже достаточно примелькался, и никто не обращал на него ни малейшего внимания. Лишь традиционная бутылка абсента временно, до ее опустошения, несколько оживила публику. Молодые люди лениво прогуливались между могил. Денис стоял в отдалении и нервно курил. Было от чего нервничать, такой блестящий план летел в тартарары. Время шло, но ничего интересного не происходило, и никаких зацепок не обнаруживалось. К нему подошла девушка в длинном черном плаще и капюшоне, надвинутом почти на самые глаза. Денис узнал ее, он обратил на нее внимание еще при первом своем визите к готам. Она была стройной и привлекательной, специфический макияж нанесен очень умело и выгодно подчеркивал ее большие выразительные глаза и пухлые чувственные губы. Ему вдруг показалось, что-то знакомым в ее облике, что он уже где-то встречался с ней. Но никак не мог вспомнить где.

- Если не ошибаюсь, Бедный Йорик?

- Да, не ошибаешься.

- А я Лилит.

- Очень приятно.

- Скучаешь?

- Есть немного.

- Может, травки покурим?

- Да я не любитель. Это удовольствие, извини, для малолеток.

- Согласна. Но у меня есть кое-что покруче. Пойдем, побалуемся, не пожалеешь.

- А почему бы и нет. А куда?

- Здесь, не далеко, прогуляемся. Или ты куда-нибудь спешишь?

- Я свободен, а с тобой хоть на край света.

- Готично!

 

Лилит взяла Дениса под руку и энергично повела его прочь с кладбища. Сначала он подумал, что это опять пустышка, но, когда они стали подходить к скверику у их бюро, заволновался. Вошли в сквер и по главной аллее направились к монументу, освещенному фонарями. Но девушка увлекла его в заросли кустарника на небольшую полянку. Ее не было видно ни с аллеи, ни с близлежащей автомобильной трассы. Вместе с тем здесь было довольно светло, за счет лунного света и фонарей с монумента. Они сели на траву, и Денис попытался приобнять девушку, демонстрируя к ней повышенный интерес. Она мягко отстранилась.

- Не торопись, успеешь еще. Сейчас только ширнемся и пообщаемся поплотнее.

Она сняла длинные черные гипюровые перчатки, достала из-под плаща маленькую черную театральную сумочку, раскрыла, вынула какой-то пузырек, бинт, пару шприцев, две ампулы и разложила все это на расстеленном носовом платочке.

- Что это?

- Не бойся, классная дурь. Крышу сносит только так. Балдеж – супер!

- А я концы не отброшу?

- Не бойся, все проверено. Я себе первой вколю, чтобы ты не волновался.

- Дай я посмотрю.

Денис осторожно взял в руку ампулы и внимательно их рассмотрел, они были не маркированы и совершенно одинаковы, лишь на одной из них он заметил маленький штрих, нанесенный, скорее всего стеклографом.

- Слушай, а мы здесь заразу какую-нибудь не подцепим?

- Все предусмотрено, вот в пузырьке спирт, сейчас обработаем ампулки, и все будет ОК.

- Это другое дело. Ну, тогда, давай сначала себе, а я посмотрю, как это выглядит со стороны.

Она дрожащей рукой взяла ампулу, посмотрела ее на свет, потом, немного успокоившись, протерла спиртом, вскрыла и набрала содержимое в одноразовый шприц. Вытащила оголенную правую руку из плаща, завязала жгут и ловко ввела в вену содержимое шприца. Потом взяла у Дениса вторую ампулу и тоже посмотрела ее на свет. Вдруг она побледнела, руки ее затряслись, ампула выпала в траву.

- Сволочь, ты что сделал? Где меченая ампула?

- Где, где, ты же только что сейчас себе ее вколола.

- Скотина, ты что натворил?

Лилит яростно протянула руки к Денису, стараясь ухватить за шею. Денис рефлекторно перехватил ее руки и тут увидел знакомую наколку на правой руке.

- Игорь?

- Сам ты Игорь, я Лилит. Пошел вон!

Но тут она неожиданно обмякла, распласталась по траве и замолчала. Денис прислушался, Лилит не подавала признаков жизни. Он пощупал пульс, тот становился все реже и все слабее. Денис крикнул в микрофон, закрепленный на воротнике плаща:

- Первый, Первый, отзовись, я - Второй!

И тут же услышал голос Владимира Ивановича.

- Слушаю.

- Владимир Иванович, объекту плохо, вызывайте скорую!

- Все понял, сейчас будем.

Денис не стал дожидаться скорой, начал делать Лилит искусственное дыхание рот в рот.

Через несколько минут появились оперативники, а потом и врачи скорой. Но бедняге уже нельзя было помочь, она умерла от асфиксии.

 

На оперативном совещании собрались все непосредственные участники расследования. Опять в именинниках оказался Денис, но это не особенно его радовало. Все-таки он, пусть и косвенно, оказался виновником смерти человека. И то, что этот человек был убийцей, да что там убийцей, настоящим кровопивцем, ничуть не меняло дела, как и то, что Денис и сам был на волосок от гибели.

 

Владимир Иванович подвел предварительные итоги расследования. Игорь оказался совсем и не Игорем, а Евой. А Игорь был ее братом погодком, по его документам она и устроилась лаборантом в бюро. Конечно, это было вопиющим нарушением, и требовало отдельного разбирательства. Консультант-психиатр, изучив материалы дела, пришел к заключению, что погибшая страдала синдромом Ренфилда – так называемым вампиризмом, довольно редким заболеванием. Анализ остатков содержимого ампул показал, что в одной из них был стерильный физиологический раствор, а в другой, имевшей стертую Денисом метку, находился курареподобный препарат, расслабляющий дыхательную мускулатуру и используемый при хирургических операциях для применения искусственной вентиляции легких. То есть жертвы умирали от удушья, не в силах сделать ни одного вдоха. Еще такие препараты используются в ветлечебницах для усыпления неугодных домашних питомцев. Здесь, видимо, Лилит и заполучила свое убойное снадобье.

 

Денис с Лилей сидели в беседке бюро и неспешно курили.

- Денис Сергеевич, а как вам удалось вычислить нашего вампира?

- Да ничего особенного, дело техники. Лучше скажи, как ты в Игоре девчонку не заметила? Ведь ты с ним, пардон, с ней, даже кокетничала.

- Да ничего я не кокетничала, скажете тоже. И вообще, как бы там ни было, мне жаль Еву, она ведь была, наверное, такой несчастной.

- А этих бедолаг с перекушенным горлом тебе не жалко?

- Их конечно тоже жалко… А знаете, меня эта история так потрясла, что я даже стишок сочинила, «Краски смерти» называется. Вот послушайте:

 

Белым выкрасишь лицо и черным – губы,

В синь волос вплетешь ты две бордовых розы,

Эти игры в смерть тебя однажды сгубят -

Снежный саван щек окрасят в пурпур слезы…

 

- А что, недурно, или, как говорят у вас, готично. Только вот красные слезы появились не на Евиных щеках.

- А какая разница, или роза упадет на шип, или шип на розу? И потом, в стихе же не сказано, что это именно ее щеки «окрасят в пурпур слезы».

- Да ладно, что ты так волнуешься. Может быть ты и права, по большому счету не так важно, кто плачет кровавыми слезами, а важно, что плачет… Лиль, а я ведь сначала грешным делом подумал, что это ты вампир.

- Ну, теперь-то понятно, что и Ева это так хотела преподнести. Поэтому и подбросила мне булавку с красной головкой. Она даже имя себе придумала похожее на мое – Лилит…

- Твое имя здесь ни при чем. Я тут поговорил с ее родственниками, соседями, порылся в интернете и немножко, как мне кажется, стал ее понимать. Просто она хотела быть всегда и везде первой. И ее, наверное, раздражало имя Ева, ведь так звали вторую жену Адама. Вот поэтому она и назвалась именем его первой жены - Лилит. А еще в мифологии Лилит – это Черная или невидимая Луна, отвечающая за все черные дела и за все человеческие пороки. И потом, Лилит, как и эта Луна, была очень одинокой…

- А я об этом ничего не знала. Но все наши ее очень жалеют, каждый день приходят на ее могилку.

- Да ваших готов хлебом не корми, только дай им на кладбище потусоваться.

- Да, нет, здесь совсем другое, они ее теперь понимают…

- Вот уж поистине - ирония судьбы! Получается, чтобы тебя поняли, надо всего-то – умереть…