Жизнь поэта. 4-я книга. Окончание. 5-я кн. след.

-Откуда взлетает самолёт? Из Донецка?

-Стоит под окном общежития. Это специальный, чартерный рейс.

Капцов так красиво врал, что мы с Лоркой, перестали есть и обе влюблено смотрели на него. Не хватало, чтобы ещё, эта, идиотка Лорка, влюбилась в него! Он, конечно, меня, из-за неё не бросит, но оттрахает, точно!

-Лор, представляешь, продолжал Вано, - во сне всегда тебе делают гадости. Только мы стали выходить, с большим чемоданом, где лежали полтора миллиона долларов, как она сломала каблук, на своих ковбойских сапогах. Нет, эти женщины, безголовые существа. Кто же едет в Буэнос-Айрес, на корриду, в ковбойских сапогах? А ещё она оголила наполовину грудь и выставила пупок, это для того, чтобы все испанские быки любовались ей.

Мы с Лоркой хохотали так, что нам сделали замечание.

-Я бросил чемодан, подхватил её на руки и понёс к трапу самолёта, а когда, по-пути, нечаянно прикоснулся к её груди, она влепила мне пощёчину.

Лорка стала сползать со стула от смеха и залезла рукой в горчичницу.

Здесь уже и Вано стал хохотать. И все вокруг за соседними столами, даже та мымра, что делала нам замечание.

Отсмеявшись, Вано продолжил:

-Слушай, Лор, - Капцов рассказывал Лорке, так, будто меня совсем тут нет. Это было ещё занимательнее. -Когда самолёт взлетел, эта красавица, в сомбреро с голым пупком, обнаружила, что нет чемодана с деньгами. Она начала орать на меня, как будто я виноват, а я не мог тащить её и её чемодан с полутора миллионами. Тогда она набросилась на пилота и стала приказывать ему снова приземлиться у общежития. А тот упирался и просил поцелуй взамен. Но я вытащил мачете, длинный (часто более 50 см), обычно тонкий (до 3 мм) и широкий, особый

361

нож для срезания стеблей тростника, а также для прорубания троп в густых зарослях, и сказал ему, вшивому пилоту, если ты, гад, прикоснёшься к ней, моей милой Розите-Людмиле, то я отрублю тебе яйца, а потом голову. А как бы он потом, без головы повёл самолёт? Он снова посадил самолёт перед входом в общежитие. Я не знал, как быть? Если бежать за чемоданом, то они начнут целоваться?! А если послать Люду, то она может свалить без меня с деньгами. Но я нашёл решение. Взял снова её на руки и понёс к выходу.

-Что ты делаешь, идиот! - завопила она, оставь меня здесь, и иди за деньгами! Но я упорный, как бык на корриде.

Когда мы подошли к месту, где должен был лежать чемодан с деньгами, его уже там не было. Кто-то спёр. А пилот, видя, что денег нет, взлетел и помахал нам крыльями.

-Видишь, Людочка, сказал я ей, - какую злую шутку может сыграть с человеком судьба. Из-за поломанного каблука, мы не попали на корриду, да ещё остались без денег. И ты знаешь, Лор, что она мне ответила? Нет, это неудобно говорить.

-Скажи, Капцов, скажи!

-А вдруг об этом узнает Грищенко Людмила?

-Я ей не скажу!

-Скажи, Ванечка, скажи, Лорка всё равно сплетница и скажет мне о том, что ты ей сказал!

-Уговорили. Скажу!

-Люда мне сказала, Лор, что она специально сломала каблук, для того чтобы я её потом всю ночь нёс на руках к ней домой.

-И что ты сделал?

-И я всю ночь нёс её на руках, а она всю дорогу меня обнимала и целовала.

-Сказочник, Капцов, и зачем ты поступил в техникум на строительное отделение? Писал бы сказки для детей.

362

-Лорочка, взрослые больше любят сказки, но только о любви. А о любви лучше не писать сказки, а участвовать в ней самому. Люд, ты прости, что у нас не получилось слетать в Аргентину на корриду!

-Капцов, сегодня ночью я приглашаю тебя к себе в сон. И, попробуй только к нему не подготовиться, тогда тебе несдобровать.

Мы весёлые и довольные пошли по своим рабочим местам.

-Люд, один раз мы болтали с Кропоткиной Нелкой и она сказала, что Капцов ей нравится и если бы она не была уже замужем, то никому бы его не уступила. Они тогда, в колхозе часто пропадали вечерами, похоже, что он её трахал.

-Мы с ней тоже болтали, и она это же самое говорила мне. И дала бы ему, если бы он был настойчивее. А он к женщинам всегда относится порядочно, хотя кавказец, а те, другие, спекулянты, что оттуда - все нахалы! Он лучше воспитан и начитан.

-Как у тебя с ним? Замуж не собираешься?

-У нас уже был бы медовый месяц, если бы не тот случай, со Славиком.

-Люд, ты что-то темнишь!? У вас уже не медовый месяц, а медовое полугодие.

-Лор, неофициально ведь не считается. Медовый месяц, только после регистрации.

-А я уж подумала, что ты снова хочешь сказать мне, что ты, всё ещё - целка!

Вот, дура, опять проболталась. Когда я научусь вначале думать, а потом говорить? Наверно – никогда!

11. декабря. Понедельник.

Ту, всю неделю, я отработала лаборанткой в первую смену. А сегодня работала во вторую. Меня с работы встречали мама и Алла. В субботу не сказала Вано, чтобы встретил он? Забыла. А сегодня как пришла на смену, сразу нашла Вано, который уже переодевался и мы обо всём договорилась.

363

Теперь встречать будет он. Мать уже пару раз спрашивала, что он из себя представляет. Пьёт или нет? Для неё главный козырь в жизни – трезвость. Любовь – баловство! Считает она. А для меня любовь – это: страсть и боль, и муки и томление, и ожидание встречи с ним, и трудное время расставания. Нет, мамочка, ты, наверно, не любила папочку, вот, он с горя и пил. Надо, как-то пригласить к нам Вано. Алка будет упираться. Но не ей, же выходить за него замуж. Пошла она к чёрту! Только, вначале, нужно заикнуться мамочке, бросить пробный камень, как она прореагирует? Тогда нам не нужно будет торчать вечерами на морозе. Спокойно будем целоваться в тепле, закрывшись в моей комнате.

Вечером, когда он провожал меня, болтали между поцелуями. Но время было позднее, и мы разбежались. Я сказала, чтобы он приходил пораньше, так, как я раньше успеваю всё сделать на работе. Сегодня, минут сорок сидела, ждала его. Могли бы это время по-зажиматься, даже в лаборатории. Вечером я там – одна. Но всё равно, там – рискованно делать что-то серьёзное.

14 декабря. Четверг.

Сегодня, он немного опоздал.

-Я уже собиралась уходить. Думала ты не придёшь. Ты, что ходил на свидание к девушке? Ой, да от тебя пахнет стойкими женскими духами.

Мы ещё стояли у дверей лаборатории, и было видно, как краска залила его лицо. Детей и влюблённых легко разоблачить.

-Я ехал в тесном автобусе, и там сильно пахло духами.

-Духи и женские волосы сами по себе не липнут к парням. Пошли, обманщик!

В этот вечер я не позволила ему целовать себя, и сразу пошла в дом.

Неделя или чуть больше прошли более менее нормально, но ещё пару раз от него пахло приятными женскими духами. Я злилась, но делала вид, что не замечаю.

364

23 декабря. Суббота.

Оставался последний выходной перед новым годом.

В субботу, он, как обычно встретил, хотя, можно было и не приходить, и мы пошли пешком.

-Я хочу познакомить тебя с мамой. Приходи завтра к трём. Угощу тебя вкусной выпечкой. А, сейчас я побежала. Много дел.

-Разве мы не погуляем?

-Завтра, всё может резко изменится в нашей жизни. Мне нужно подготовиться. И тебе тоже.

Он ушёл. А я начала готовиться к завтрашнему его приходу.

Разговор, вчера, с матерью у меня был трудным. Я выбрала момент, когда Алки не было дома и, за чаем, сказала матери:

-Мам, я хочу познакомить тебя со своим парнем.

-Что меня с ним знакомить? Я что, не знаю Володьку? Он что вернулся?

-Володька – не мой парень!

-А не с этим ли провожальщиком, с которым вы стоите у калитки, как ты приходишь с работы?

-Да, с ним.

-И что дальше?

-Не знаю? Скорее всего, что выйду за него замуж. Хотела, чтобы ты его увидела.

-Я, сразу говорю, что – против!

-А когда свекрухи и тёщи были за?

-Он – пьющий?

-Мам, сейчас все выпивают. И мы с Алкой - на праздники.

-Как хочешь! А ты с ним уже спала?

-Пока, нет. Но к этому уже всё идёт.

-Что, манда зачесалась?

-Мам, ты же женщина, знаешь по себе, манда начинает чесаться с двенадцати лет. А у современных сучек и раньше. Но мне это не надо. Я хочу выйти замуж за любимого человека.

365

-Ой, доченька, я тоже выходила за любимого. Но лучше бы я вышла за Ваську, который так меня уговаривал, правда, его убили в первые месяцы войны. Васька – не пил. А отец твой, когда ухаживал за мной, часто был навеселе, а мне, дуре, с ним было хорошо.

-Видишь, сама вышла за того, кто нравился, хоть и выпивал, а меня отговариваешь. А благодаря отцу у тебя такие хорошие девки. Одна даже может получить красный диплом в техникуме. Будет учёной.

-Дай, то Бог!

-Ну, что я приглашу его?

-А когда хочешь пригласить?

-Завтра. Через неделю кончается практика. А через полгода мы заканчиваем техникум. Наш куратор, сказал нам с Вано, что расписанных посылают на один завод и быстрее дают квартиры.

-Он, что грузин или армяшка, имя кавказское?

-Русский, но из Грузии.

-Грузины, вроде не пьяницы, правда – все спекулянты!

-Не все, мама.

-Хорошо, пусть приходит, посмотрю на твоего спекулянта. А как же с Володькой?

-Мам, у нас с Вано, Ваней, может, и ничего не получится. Мы же не собираемся завтра делать свадьбу! И, если поженимся, то тоже без всякой свадьбы.

-Это – не по-людски, без свадьбы.

Если всё пройдёт нормально, милый Ванечка, тебе придётся потрудиться, чтобы сделать меня женщиной. Неужели мы скоро будем спать вместе, в одной кровати?

...........................................................................................................................................................

Я закрыл дневник и пошёл в магазин за продуктами. В холодильнике ещё оставалась еда, что привозили накануне Нового Года сёстры, но выпивки не было. И хлеба. А, ведь, праздник ещё не закончился!

Буду попивать водочку, и читать дневник или продолжать писать книгу.

366

Времени у меня – полно!

В универсаме людей было немного.

Мысли вернули меня в недалёкое прошлое.

Десяток лет назад, я проходил мимо этого огромного универсама, где толпились сотни людей в очередях, и ликовал. Талоны были на всё: макароны, гречку, сахар, мясо, колбасу и ряд других продуктов. И чтобы купить всё это, нужно было выстоять огромные очереди. За 12 лет, что я помню, в универсаме, 7 человек умерли в очередях. Не выдержало сердце. Продукты я привозил из нашей доблестной столицы - Москвы. А сейчас свободно подходи и бери, что хочешь. Но у людей нет денег. И так плохо! И так – не хорошо!

-Мужчина, что вы так долго стоите на месте? Если нет денег – уходите!

-Забыл, что велела купить жена.

Я взял колбасу, сыр, чеснок, мандарины, бутылку водки, бутылку коньяка и пару бутылок вина. Мне ещё тогда, в шестидесятые годы, аргентинец, Сантос - говорил, что у нас бутылочное вино – говно! А сейчас были неизвестные марки. Не понравится – вылью.

Зазвонил телефон.

-Слушаю.

-Почему не добавляешь – Санчо?

-Только ты знаешь меня под этим именем.

-Для каждой любовницы у тебя другое имя?

-Да, двести сорок имён. Уже запутался. Но самая любимая – принцесса Каэтана. Как дела у мужа, Каэтана?

-Надо сплюнуть, чтобы не сглазить. Есть улучшение. Появился аппетит и настроение.

-Это, благодаря тебе. Ты была рядом.

-Скорее тебе. Это ты подал мне эту идею.

-Где ты сейчас?

-В автобусе. На полпути из Казани в Челны.

-Едешь в Лениногорск, к детям?

-В Челны. Переночую, а завтра утром к ним.

367

-Тебе не скучно будет одной?

-Чем нибудь займусь.

-Если появится желание, мои двери открыты. Мольберт, краска и кисти наготове. И холст натянут. Заходи в мастерскую художника Гойи, и он станет писать твой портрет.

-На душе будет гадко от мужа и сразу к любовнику.

-Я никогда не был твоим любовником, только другом. Это всё козни глупой придворной знати короля и королевы. Они распускают о нас нелепые слухи. Я только пишу твой портрет. А придворных надо сжечь на костре инквизиции.

-Ты же уже его написал, мой портрет.

-Но мне хочется ещё и ещё.

-Я подумаю. Ещё пару часов трястись в автобусе.

-Девушка взвесьте килограмм мороженной фасоли в стручках.

-С кем ты разговариваешь?

-Ты многое потеряешь, если не придёшь! Ты ела лобио в стручках?

-Может быть, и ела, не помню.

-Я начну готовить это грузинское блюдо, и, к твоему приезду, успею. Взял вино и коньяк.

-Ты – шантажист.

-А ещё я дам тебе прочитать тетрадку. В ней уже много страниц. Вроде, неплохо получается. Осваиваю ещё одну профессию – писателя.

-Писатель – это не профессия! Состояние души. А ты шантажист - в квадрате!

-А ещё у меня новые стихи для тебя.

-Обо мне?

-И о тебе.

-Ты шантажист - в кубе.

-А ещё я буду тебя гладить и мурлыкать кошечкой, когда ты станешь засыпать.

-Ты шантажист, шантажист, шантажист. У тебя есть горячая вода?

368

-Есть. Но если вдруг перестанет идти, я нагрею её для тебя и стану носить ладонями кипяток.

-Мне нужно вначале заехать домой на полчаса.

-Хоть на час. Я буду ждать.

-Тогда готовь свой или своё лобио.

Через два часа я накрыл стол. Окинул его строгим взглядом, всё ли я сделал правильно? Чего же здесь не хватает? Лобио – в духовке. Чтобы не остывало. Торт и шампанское в – холодильнике. Две толстых свечи – в шкафу, но это на её усмотрение. Скорее всего, она не захочет их ставить и зажигать. А я – не стану настаивать. Вроде, всё приготовлено? Не хватает Гаяза, так мечтающего её увидеть, особенно после того, как я сказал ему, что Дина красивее его Гульки. Обойдётся, хотя, если честно, мне тоже хочется похвастаться перед ним, и показать Дину, как барин показывает другому свою лучшую легавую собаку. Но я – не барин, а Дина – не легавая сучка, а принцесса Каэтана, с которой два великих художника, Гойя и Капцов, писали портреты. Один – маслом, а второй – словесно стихами. И оба портрета – прекрасны!

Чтобы время бежало быстрее до её прихода, я вновь открыл дневник Людмилы.

-Вань, я, глупый бездушный идиот, сказал он,- стал понимать, почему ты так медленно читаешь меня!?

-Почему?

-Ты продлеваешь удовольствие, как сладкоежка, смакует во рту конфету.

-Да, я не тороплюсь, как бегун спринтер к финишу.

-Ты бежишь, как марафонец и знаешь, что финиш, разочарует тебя, потому что ты проиграл, и первые места уже заняли другие.

-Помолчи! Ты мне мешаешь читать.

...........................................................................................................................................................

24 декабря. Воскресенье.

Как грустно?! Как глупо всё получилось?! Не хочется даже об этом писать.

369

Но это кусочек моей жизни.

Он пришёл к трём, как я и приглашала. Без опозданий. В костюме и светлой рубашке. Красивый. Настоящий жених! Мы были все в сборе. Мама, Алла и я. Торжественный момент. Смотрины. Только не невесты, а – жениха. Невеста была тоже в лучшей одежде из её скромного гардероба. И с пышной причёской, на которую она убила почти три часа. Стол не ломился от яств, но был даже пирог, который испекла мама. А Алка не пожалела свою герань в горшке и принесла в зал. Это был её взнос.

-Мама, это наш однокурсник, Ваня. Это он встречает меня после работы.

-Проходите, проходите! Не стесняйтесь! Любезность так и сочилась из моей мамочки.

Но когда они поравнялись и он (кавказский ишак) прошёл мимо неё, она, видимо, почувствовала от него винный дух и сразу из ангела превратилась в ... мымру. Хоть, и нехорошо так отзываться о матери, но я, из улыбающегося ангелочка с ямочками, тоже сразу стала превращаться в чёрта.

Мать, которая хотела посидеть с нами за столом, пообщаться с будущим зятем, так и не вышла из кухни. Она сразу превратилась в закоренелую тёщу, ненавидящую зятя алкаша.

Хотя мы, с Аллой, были внешне любезны с ним, у меня в душе всё кипело. Не знаю, как у Аллы? Скорее всего, она вела молчаливый диалог со мной, примерно такого содержания:

-Что, Людка, сучка, утёрлась? Посмотри на этого улыбающегося алкаша! Урода! И ты решила выйти за него замуж и рожать от него детей? Очнись, дура! Открой глаза!

А я молчала, соглашалась с ней, потому что, тоже самое говорила сама себе.

Мы сидели за столом. Пили чай с пирогом, великолепно приготовленным мамой, для будущего «любимого» зятя, разговаривали. Но хорошего, доброго разговора – не получалось.

370

После чая, чтобы как-то разрядить ситуацию, Вано подошёл к шкафу с книгами и стал их рассматривать, видимо, сравнивая большую библиотеку брата, директора таксопарка, со скудной нашей, из полсотни книг.

Вытаскивая книжку, уронил её. Пытаясь поймать, зацепил миниатюрную, красивую статуэтку, которую отец подарил матери, на день рождения, до свадьбы. Она ей дорожила. Статуэтка упала и разбилась, хорошо, что не при маме, иначе её хватил бы удар.

Он наклонился и стал подбирать осколки.

-Зачем ты это делаешь?

-Постараюсь собрать и склеить.

-То, что разбилось, уже не склеишь, со злостью сказала я и Алка поняла, что наша с ним любовь, разлетелась на мелкие кусочки, как эта глиняная статуэтка.

-Люд, я принесу веник и подмету.

-Спасибо, Алл.

Чтобы сгладить неловкость, жених, от которого кроме вина, ещё пахло стойкими женскими духами, предложил нам с Аллой куда-нибудь сходить. Или просто погулять. Погода была отличная. Ветра не было. Шёл снег и за окном кружились красивые крупные снежинки.

Мы отказались от его предложения.

У нас всех троих было одно желание – быстрее сбежать друг от друга.

-Провожая его до калитки я, с негодованием спросила:

-Почему ты пришёл пьяный?

-Боялся твоей мамы.

-Ты оставил плохое впечатление о себе, Ванечка.

-До завтра, Люд! Я, как обычно завтра приду тебя встречать.

-Знаешь, пожалуй, не надо! Меня встретят Алла с мамой.

Когда я вошла, мама вышла из кухни и сказала:

-Люд, твой жених...

371

Но Алка взяла мать за плечи, развернула и подтолкнула в кухню.

-Мать, заткнись! Поговоришь с ней в другой раз.

Спасибо Алке, если бы они с матерью стали меня обрабатывать, я не знаю, чтобы с собой сделала. Ушла в свою комнату и села писать дневник. Это второй случай, когда сразу села записывать события по горячим следам. Первый – во втором классе, когда мальчик Миша, (я даже не помню его лица), меня поцеловал, как взрослый, зажал в угол и поцеловал. С третьего класса он исчез. То ли они переехали, то ли его перевели в другую школу. Второй – сегодня. Странно! Но я спокойна. Истерика наступит позже, как у всех баб.

Говорят, что когда бьётся посуда – к счастью! Но это - на свадьбе. А до свадьбы – плохой признак. Тем более, что это не посуда, а статуэтка, женская фигурка, значит, у нас с ним ничего не получится.

А не специально ли он выпил, чтобы сразу не понравиться матери? Дура, как же я сразу не догадалась?! Конечно, специально. Он, хамелеон и не хотел на мне жениться. Поспорил, укротил, а теперь включил заднюю скорость.

Все кобели начали убегать от меня, паршивой сучки. Только один он, святой человек Флорин ушёл, не предав меня. Надо поставить ему свечку. Но я, же - неверующая. Неправда! В душе я – верующая. Даже верю во всякие сонники.

Всё к чёртовой матери! Всё! Всё! Всё! Всё! Всё!

ПОШЁЛ ТЫ К ЧЁРТУ! ИШАК! ИШАК! ИШАК!

......................................................................................................................................

Я закрыл дневник и потянулся за бутылкой.

-Вань, а мне дашь понюхать?

-Дневник, ты тоже становишься алкашом, как и я?

-Ты не алкаш, Вань! Алкаши не пишут стихи и книги. И к тебе ходит эта принцесса. Я всё время забываю её имя. Она красивая, почти, как наша Людмила.

372

-Каэтана. Но ты зови её – Дина.

-Это её настоящее имя?

-Настоящее, как она говорила – Ландыш.

-Но это, же цветок?!

-Многие женские имена названы именами цветов. Например: Роза, Камелия, Лилия, Резеда и так далее.

-Но Людмила - самое красивое имя!

-Я знаю. Будешь ещё нюхать?

-Боюсь, опьянею.

-А я выпью ещё рюмку. Каэтана, не спросит, как тогда она, Люда, почему я выпил.

-Вань, дай тогда и мне понюхать.

Мы выпили. Я закусил лимоном, а, дневник, его только понюхал и сразу сморщился.

-Ты будешь дальше читать меня, пока не придёт эта, Каэтана?

-Давай лучше я расскажу тебе дальнейшие события. Я всё равно стану сейчас их вспоминать. Когда вспоминаешь, на душе больнее. А когда говоришь, то боль выплёскивается вместе со словами. Ты будешь меня слушать?

-Да, буду! Я даже уже давно хотел попросить тебя, чтобы ты меня читал вслух.

-Тогда слушай мои воспоминания о тех днях.

.......................................................................................................................................

Настроение было гадкое. Хотелось ещё «добавить». Но я сдержался. Вечернее время. Делать было нечего, и я пошёл в общежитие пешком. По-пути сочинил несколько стихотворений, чтобы не думать, какой я мерзавец. Только люди расставляют на своём пути мины, а затем сами же, наступают на них. В общежитии, в комнате никого не было. Я записал стихи и стал читать книгу.

На следующий день после смены, когда подходил к Людмиле, она быстро пошла в другую сторону.

Больше я к ней не подходил до конца практики.

Когда я, получив расчёт и документы об окончании практики, собрал бельё и пошёл сдавать Петровне, то она

373

спросила:

-Уезжаешь, студентик?

-Да, Петровна.

-Жаль, а мы, с Семёном, хотели пригласить тебя с подружкой, в субботу, на пирог. Раньше не получилось.

-Опоздали. Иногда, поезда уходят даже тогда, когда у тебя на руках билет.

-Понимаю. Практика закончилась.

-Но жизнь продолжается.

-Семён расстроится.

-Петровна, подставь ухо, для секрета.

-Что-то о Семёне? – она побледнела.

-Да. Семён – не Семён! Аргентинский шпион. И кличка у него – Сантос. Передай ему привет от

-Давай ушко, теперь я скажу по секрету. Я знаю об этом. И знаю, что он тебя тоже завербовал, как и меня, и дал тебе кличку – Санчо. Я передам привет Сантосу от Санчо.

Мы засмеялись.

-А тебе, Петровна, какую кличку он дал?

-Пока оставил эту. Будешь в Горловке – заходи!

Она отдала мне небольшой чемодан, где лежал один из костюмов, но не тот, чёрный, сшитый из дорого отреза, подаренного Левинсонами, а простенький серый, как и я сам, пара рубашек и пара трусов с майками, да три пары дырявых носков, но чистых. И ещё маленькая фотография Людмилы, которую я спёр в тот, единственный раз, когда был у них.

-Капцов, сказал я себе, если бы твоя тёща знала, какой ты богатый жених и у тебя полный чемодан вещей, она ни за что не выпустила такого жениха.

-Капцов, сказал, как всегда вмешавшийся, Ванька-двойник, если бы твоя теща знала, что ты, кроме того, что пьяница, а ещё и вор, то они тебя не пустили бы на порог.

-Но это, же всего маленькая фотография моей любимой, с косичками, где ей шестнадцать лет.

374

Что стало дальше с аргентинцем, амиго Сантосом – я не знаю. Вот так закончилась моя история с практикой.

-Все истории, когда-нибудь заканчиваются! – сказал дневник и тяжело, устало - вздохнул.

...................................................................................................................................................

-Я уже у подъезда, открывай дверь.

-Если бы ты не появилась ещё пять минут, я съел бы всё лобио.

-Разогревай, я сама хочу жрать, как волчица.

-Всё разогрето. Ставлю на стол.

Она вошла, и комната сразу наполнилась солнцем, хотя уже было четыре часа дня. Самые короткие и нудные зимние дни.

-Мой любимый цветок на столе. Где ты взял бегонию?

-Он называется – бегония? Не знал. У нас такие цветы на каждом углу в совхозе. Большие, яркие красивые и у нас, как ни странно, многие так и зовут их розами. И я тоже всё время считал, что это разновидность розы. Купил в подземном переходе.

-Ты не разбираешься в цветах? Поэт должен знать все цветы, как свои пять пальцев. Иначе, какой же ты поэт?

-А я и разбираюсь. Ты любишь, бегонию?

-Это мой любимый цветок.

-И - мой, после сирени. Потому, что я вырастал среди этих цветов. Я, поэтому, и купил его, что он напомнил мне детство и юность, а не потому, что он твой любимый. Но теперь я знаю об этом и отныне он для меня не роза, как я называл его в детстве и не бегония, а принцесса.

-Почему принцесса?

-Потому, что ты принцесса.

-А завтра тебе понравиться другая шлюшка, и ты назовёшь бегонию – васильком или резедой.

-Конечно, у поэтов свои взгляды на цветы и женщин. И не называй больше себя шлюшкой!

-А я, разве не шлюшка? От мужа и сразу к любовнику.

Сумасшедший, ты стёр мою помаду своими губами.

375

-Как тебе наш стол?

-Великолепен.

-А мне, кажется, чего-то не хватает.

-Здесь даже лишнее. И вино, и шампанское и коньяк.

-А свечи здесь смотрелись бы?

-Ещё как? Только зачем говорить, о том, чего нет.

-Есть, вот они. Но я без тебя не хотел их ставить. Их зажигают только влюблённые.

-А мы, разве не влюблённые?

-Ты в меня влюбилась?

-Женщина всегда в кого-нибудь влюблена. Если бы ты мне не нравился, я к тебе бы не пришла.

-У нас, в совхозе, выпекал хлеб грек Ставро. Его на войне ранило или контузило и у него было перекошено лицо, как у Квазимодо, из фильма «Собор парижской богоматери». Этот Ставро ни кому не нравился в совхозе, как мужчина, но люди, в основном женщины, все бегали в пекарню покупать у него хлеб. Я уверен, что ты в жизни не ела такой вкусный хлеб. Почему ты улыбаешься?

-Ты же не грек – Ставро, и не Квазимодо с горбом. Ты мой самый лучший поэт.

-Это потому, что ты хочешь жрать. А наешься и запоёшь по иному.

-Можешь говорить ещё сколько угодно гадостей, но я всё равно не разозлюсь и не уйду и ночью буду спать, обняв тебя. У тебя есть спички?

-На этот раз - есть.

-Неси! Зажжём свечи.

-Разве их зажигают сразу?

-В конце будет неинтересно.

-Тогда я открываю шампанское. С Новым Годом, принцесса!

-С Новым Годом, поэт!

-Нормальные люди не закусывают шампанское грузинским блюдом – лобио, который или которое – восхитительно!

376

-Лобио – оно. Среднего рода. А ты не нормальный человек, а – принцесса и тебе должно быть на всё наплевать, кто и что о тебе подумает, даже король с королевой.

-У меня есть предложение. Бросай работу, свои стихи и прозу, давай откроем ресторан грузинских блюд, где ты будешь шеф-поваром, а я – посудомойкой.

-Поэт никогда не позволит, чтобы его принцесса была посудомойкой!

-Спасибо, что ты позвал меня! Сидела бы сейчас дома, уткнувшись в телевизор.

-Ты думаешь, я пригласил тебя к себе, чтобы ты не скучала? Что ты глядишь так удивлённо?

-Чтобы затащить меня в постель.

-Нет, милая принцесса! Я – эгоист! И пригласил тебя, чтобы не скучать самому. Чтобы скучать, если нам станет грустно, не по одному, а вместе. За это нужно выпить.

-С тобой, иногда бывает грустно, когда ты разбередишь душу хорошим стихом, но скучно никогда не бывает. А ты, знаешь, я к тебе начинаю привязываться, как комнатная собачка, подобранная на улице, к новой хозяйке. И знаешь, когда выехала из Казани, всё ждала и ждала твоего звонка, что ты позвонишь и пригласишь к себе. А ты никак не хотел звонить, и тогда позвонила я. А у тебя, видимо, в это время была другая: принцесса или простолюдинка – маха.

-А я в это время ходил по квартире, а, иногда, даже бегал, ловил красивые слова, чтобы вначале превратить их в рифмы, а, затем в стих о тебе, нет, даже о нас.

-Прочти, я хочу послушать.

-Вот, дурак, зачем я сболтнул!?

-У тебя нет стихотворения! Ты соврал, а я тебя разоблачила.

-Я хотел прочитать это стихотворение, в постели, когда мы были бы обнажёнными. Зачем ты сбрасываешь всё с себя.

-Обнажёнными можно сидеть и за столом.

377

-Ты замёрзнешь!

-Ты – согреешь! Раздевайся и ты и читай стихотворение.

-Тогда давай выпьем! В Новом Году, в Новом Веке, обнажёнными за столом, да ещё при свечах, мы не пили.

-Давай, а потом ты прочтёшь своё стихотворение.

-Тогда, на брудершафт.

-Согласна.

Мы выпили, соблюли законы брудершафта – поцеловаться, и я начал читать стихотворение, которое у меня было написано давно, в той далёкой юности, когда у нас с Людмилой была самая светлая полоса, почти медовый месяц. Это стихотворение я хотел прочитать в первую ночь близости, в постели, когда мы будем лежать обнажёнными. Но не получилось. Такой ночи у нас не было. Я нашёл это стихотворение, отшлифовал, как мог и хотел осуществить давнюю мечту детства, представляя её, принцессу Каэтану – Людой, но тоже не получилось. Ничего, первый раз прочту за столом, а второй раз – в постели. Но уже такого эффекта не будет. Сучка Фортуна так и ставит мне палки в колёса моей жизненной телеги – кавказской арбы.

Ты, как Ангел прилетела,

Сразу в плен меня взяла,

378

Обнажила своё тело,

Но потрогать – не дала.

Я душою сразу сдался,

Твоё тело захотел,

Вмиг душой тебе продался,

Захотел сплетенья тел,

Но не Ангел ты! Из Ада,

Страсти выплеснула все,

Эти страсти – мне награда,

Без ума от них! Совсем.

Все гормоны взбунтовались,

Чувства все переплелись,

Мы с тобою целовались,

В страсти мы с тобой слились.

Страсть кипит. Тела, как кратер,

Лаву гонят изнутри,

Углубим мы наш фарватер,

Вдаль с надеждою смотри.

Не из Ада ты! Из Рая!

Расцветает наш Эдем.

Ты – нагая, но святая,

Двое нас – уже тандем.

Коль в любви одной – мы пара?!

В лодке – вместе мы гребём?!

Нам уже дворец – хибара,

И тепло уютно в нём.

В страсти мы. Мы страсть смакуем.

Нега ждёт нас впереди,

Ненасытны мы – ликуем.

Хочешь, сердце укради!

А глаза, кусочек сини,

Неба сини и воды,

Спрячу я в песках пустыни,

Из них вырастут цветы.

И фиалки и ирисы

Гиацинт и василёк

379

Серебристые нарциссы,

С синим цветом стебелёк.

Тел - безумства, их сплетенье,

Для влюбленных – малый срок,

Душ ликующих – смятенье,

Не влюблённым – лишь урок.

* * *

-Красиво, хоть это стихотворение и не обо мне и не о тебе. Вернее, о тебе и о ней, твоей Людмиле.

-Почему ты так решила?

-Сердце не обманешь. Но я всё равно рада, что ты его написал и прочитал, якобы посвящая мне. Значит, я являюсь стимулом, толчком для твоего творчества. У каждого Петрарки должна быть своя Лаура, а у каждого Пушкина своя няня, чтобы вдохновлять. Что ты уставился мне туда? Давно не видел женскую красоту между ног?

-Отблески свечки играют на твоих бёдрах, словно чёртики, которые хотят тебя соблазнить и проникнуть в твою пещерку.

-Это не чёртики, это ты хочешь меня соблазнить. Так давай соблазняй! Я готова. Но только не здесь за столом, а в постели, а затем, когда я стану утомленной, ты ещё раз прочтёшь мне стихотворение. Бери бокалы и вино, а я понесу свечи.

Потом, утомленная, она попросила ещё раз прочитать это стихотворение.

-Мне такое ты не смог бы написать. Потому, что любишь её до сих пор. Даже сейчас твоя рука лежит на моей груди, а ты думаешь, что на её. Убери руку.

-И не подумаю.

Она быстро повернулась ко мне и, обняв меня и, улыбаясь, сказала:

-Вот же я идиотка! Неужели я тебя приревновала? Это добром не кончится, возьму и перееду к тебе.

-С детьми? И они будут называть меня папочка?

-Действительно я свихнулась.

380

-Ты не свихнулась. Женщины всегда бояться одиночества.

-А ты мне больше никогда не ври!

-Хорошо. Буду тебе звонить и говорить: -Каэтана, в ближайшие две недели не приходи! У меня будет другая девочка.

-Девочка у тебя не будет, а такая же старуха, как и я. И, если у тебя будет желание и сила, води их табунами и не неделями, а месяцами. Я о - другом. Не обманывай меня насчёт стихотворений, как сегодня. Лучше скажи, что написал стихотворение, а о ком, можешь не говорить. Я сама пойму, кому оно посвящалось.

-Ты права! А я, сегодня, был неправ!

-Когда мы с Алексеем, первые недели нашей любви, бродили по улицам, он подпрыгнул, что-то схватил и говорит:

-Смотри, мой весенний цветочек, Ландыш, я сорвал с неба звезду и дарю тебе, – он раскрыл ладони, но там ничего не было.

-А где же звезда? Здесь ничего нет!

-Прости! Я пытался, но не смог оторвать её от неба. Я никогда больше не стану обманывать тебя!

Я, вначале хохотала, а затем покрыла его руки и лицо поцелуями. Больше он мне никогда не врал.

-Теперь я понял, почему ты не хочешь, чтобы тебя называли твоим настоящим именем. Он тебя красиво называл Ландышем – весенним цветочком, а другие буднично – Ландыш. Как корову, не называют моя тёлочка, а, просто - корова.

-Ты сразу нашёл удачный пример. Теперь, если кто-то будет приставать, почему я Дина, а не Ландыш, я им буду отвечать твоими словами. Но я тоже, как и все женщины – лгунья и тоже тебе соврала.

-В чём?

Мужу не стало легче. Я просто выдаю желаемое за действительное. Он стал за это, короткое время, хуже выглядеть и, наверно поэтому, оставил завещание.

381

-Это нормальное явление. Даже вполне здоровые люди, иногда, оставляют завещание.

-Не бумажное, и не через нотариуса. Это и ему и мне ни к чему. В любом случае всё движимое и недвижимое имущество достанется мне и детям. Он оставил – устное.

-Кто поверит устному завещанию? Без бумажки ты – букашка!

-Не букашка, а говно! Это я и сама знаю. Но он всё равно предложил.

-И ты взяла.

-Слова не берут, а слушают. Да, я выслушала его предложение и задумалась над ним, но пока не созрела. Ведь он ещё жив, чтобы принимать какие-то решения.

-И что же он тебе предложил? Но ты можешь и не говорить, чтобы не выдать свои секреты.

-Какие секреты? Послушай, что он мне предложил. Мы сидели, в ту новогоднюю ночь, за столом напротив друг друга. Он держал мои ладони в своих и, периодически целовал их.

-Любимый цветочек, то, что я тебе сейчас скажу, вначале, может удивить тебя, и даже огорчить, или оскорбить, но я очень прошу прислушаться к моим словам. Про-давец всегда старается продать свой товар подороже. Тело женщины – тоже товар. Плечевые проститутки продают свой товар за пищу и ночлег в машине дальнобойщика, уличные дороже, а валютные ещё дороже, но всё равно этих средств им хватает только на красивую одежду и парфюмерию, ну, и на еду и жильё. Женщины, по натуре, все – проститутки, прости, я хотел сказать по природе...

-Что ты болтаешь? Ты – опьянел! – я выдернула свои руки из его ладоней.

-Да, милый цветочек, я опьянел, от твоих глаз, от твоего дыхания, от твоих рук, которые ты, так поспешно вырвала из моих, от нашей близости, ведь я думал, что проведу этот Новый Год, наш любимый праздник, в одиночестве и

382

вдруг приехала ты.

-Прости, любимый! Я погорячилась, потому что, пока не понимаю тебя. – И я вложила свои ладони в его руки.

-Когда выслушаешь всё – поймёшь! Мне можно продолжать или ты уже не желаешь слушать?

-Продолжай!

-Даже жёны, порой, выступают в роли проституток, продавая своё тело, за ласковое слово мужа, за зарплату, которую он принёс всю, за то, что пришёл трезвым или за то, что подарил ей цветы или флакон духов.

-Значит, ты считаешь, что те все годы, что мы были вместе, я была проституткой и отдавалась тебе за твои подачки?

-Милый цветочек, у нас была большая и страстная любовь. Мы не в счёт! Ты млела от одного моего вида, как и я. Я приходил, и мы сидели и смотрели друг на друга. Но, поверь мне, девочка, когда я умру, а это случится скоро, у тебя всего этого не будет. Средств, которые у нас есть, хватит на пропитание тебе и детям. Но ты видишь, мы стали жить в другом, зверином обществе, когда все поедают друг друга. Всё дорожает. Обучение и лечение. Разве в эту, одноместную палату, где кондиционер, туалет с душем, холодильник и цветной телевизор, поместили бы бабушку, у которой за душой нет ни рубля?

-Я хочу сделать тебе устное завещание или наказ, считай, как угодно, ты должна продать свой товар, своё прекрасное тело, по самой высокой цене. Найти мужчину, который станет содержать тебя и детей. Неважно выйдешь ты за него замуж или нет. Вот ключ, от маленькой шкатулки, где я хранил твои простые запонки, подаренные тобой мне на день рождения, когда мы только поженились, там список тех, у кого есть деньги и кто любит красивых женщин. Не торопись, присмотрись к каждому, забрасывай крючки и, когда поймёшь, что подцепила, подсекай. Ты должна вырастить детей и дать им образование.

Я вспомнил Раины слова перед операцией и вздохнул.

383

-Почему ты вздохнул? Ты, как поэт и писатель, наверно, ожидал романтической развязки, мол в шкатулке лежало завещание такого содержания: -«любимая, в честь нашей бывшей любви – завещаю тебе до конца твоей жизни ни прикасаться ни к одному мужчине».

-Я вздохнул потому, что моя жена Рая, перед операцией на сердце просила меня, чтобы я не бросил детей. Поэтому я твоего Алексея понимаю. И одобряю.

-Санчо, купи меня! Содержи меня и моих детей!

-Ты ещё не поняла всей серьёзности ситуации. Он только просил тебя тщательно всё взвесить. А решать ты будешь, когда жареный петух клюнет тебя. Когда я сочиню вшивое, отвратительное стихотворение, то всё равно записываю его на бумагу и откладываю в долгий ящик. По истечении времени, оно мне кажется – прекрасным. Положи эту идею в ту шкатулку со списком кандидатов на твоё прекрасное тело и пусть они лежат, до того времени, когда или придёт срок ими воспользоваться или выбросить в мусорное ведро.

-Ты всегда находишь верные решения. Я так и сделаю.

-Милая принцесса Каэтана, когда станешь непомерно богатой, закажи свой портрет в образе махи неизвестному поэту Санчо, оруженосцу Донкихота Ламанчского.

-Ты тогда станешь известным поэтом. Послушай, мой Гойя-Санчо, начни рисовать меня прямо сейчас, в образе махи, только подожди, пока я раскину ножки. А лучше я положу их тебе на плечи. И ещё! Я завтра никуда не поеду, испеку тебе треугольники. Ведь я наполовину татарка.

-Поэтому такая красивая. Даже помесь разных кошек, не только людей, даёт красивое сочетание. Бурмилла — это невероятно красивая и миловидная порода короткошерстных кошек. Произошла от скрещивания бурманской кошки с персидским котом окраса шиншилла. Это произошло в Великобритании в 1981 году. Ты похожа на эту красавицу кошку – бурмиллу, принцесса Каэтана.

384

ВОСПОМИНАНИЯ. ДИПЛОМНАЯ РАБОТА.

Вот и началась она – завершающая стадия учёбы в техникуме – написание, а потом защита дипломной работы. Но все, кто уже отучился, говорят, что защита – это формальность. Из тысячи - один не защищается с первого раза. А я – спортсмен. Боксёр. Для меня защита, бывает иногда, важнее, чем нападение.

Я пришёл минут за сорок до начала. Дня три мы по прежнему будем собираться все вместе в аудитории, сдавать отчёты о практике, и получать задания на дипломные работы. Если кто-то уже заранее не выбрал тему, как Марат, Люда и Алла.

Нинка стояла в коридоре одна. После той ссоры с ней, мы не общались. Но я помнил её слова, что если я ещё раз приду к ним в комнату, то она надаёт мне по морде. Но сейчас мне хотелось узнать приехали ли уже сёстры и я, пересилив себя, подошёл к ней. Будь, что будет!

-Привет, Нинуль!

-Привет, Капцов!

-Мы с тобой, похоже, прискакали одни из первых?

-Похоже, что так.

-Нинуль, ты мне сейчас будешь бить по морде или при всех?

-За что?

-За тот глупый случай с Людкиным братом.

-Это ваше дело, разбирайтесь сами.

-Нин, но ты меня прости! Я тогда был неправ.

-Знаю. Поэтому прощаю. Вот если бы ты пахал на мне и соскочил в момент наивысшего наслаждения – оргазма, то тогда ни за что не простила бы.

Мы засмеялись.

-Значит, мир?

-Мир. Но до того момента, пока не принесёшь мандарин и той сине-зелёненькой вкусной х**ни.

-Фейхуи.

-Всё равно звучит, как ху.....ни.

-Как придёт из дома посылка, сразу угощу.

385

-Как у тебя дела с Людкой?

-Как всегда. Три дня белая полоса, месяц – чёрная.

-А сейчас?

-Чёрная.

-Вы, как магниты. Когда стоите лицами друг к другу притягиваетесь, а

-А когда жопами – отталкиваемся.

-Ты тоже об этом слышал?

-Почему слышал? Это я придумал и сказал Людмиле.

-Точно! Это она, ведь, нам рассказывала, а мы смеялись. Вань, знаешь, а у вас с Людкой ничего не получится! Вспомнишь, потом, меня.

-Почему, Нин?

-Потому, что вы оба любите друг друга. И оба – говнистые. Больше она. Много гонора. Но ей обломают крылья. Хотя, Людка мне нравиться, жаль бабу!

-А что её жалеть? Меня надо пожалеть!

-А я, тебя, хоть и орала на тебя и грозилась надавать по морде, тогда жалела, когда всё это произошло. Ты стоял и плакал.

-Не ври, Нин! Я тогда – не плакал!

-Слёз у тебя не было, но плакала душа. А когда плачет душа – всегда больнее.

-Да, в этом ты права.

-И тебя я, тогда, понимала, потому что у самой произошёл, почти, аналогичный случай. Видела, как он, мой Пашка, уходил с другой. Но ты не плакал, а я стояла и ревела и вдруг, сзади подходит мужлан и обнимает меня за плечи, я хотела развернуться и всю злость вылить на него. Оглянулась, а это он, мой Пашка. Я остолбенела.

-Ниночка, кто тебя обидел? Скажи и я его поколочу!

-Поколоти себя, ты только что ушёл с другой.

-Я стою возле тебя. У тебя галлюцинация.

-Да, Нин, у меня тоже тогда была галлюцинация.

-Тебя подвели её пальто и шляпа. И, конечно, любовь. И меня любовь. Я сильно его любила. Он сделал меня женщиной и матерью, но затем, мерзавец,

386

заставил избавиться от ребёнка, после чего я стала бесплодной, а сейчас трахаюсь со всеми, как мартовская кошка. Любовь хороша, только тогда, когда любят тебя, а ты распоряжаешься с ней по своему усмотрению. Знаешь, её можно сравнить с ездой на телеге, когда сидишь и правишь лошадью, хочешь, заставишь её бежать быстрее, а хочешь медленнее.

-Нин, а когда надоест езда, лошадь можно остановить и отпустить пастись на луг.

Мы, с Нинкой хохотали, когда подошли сразу все жильцы их комнаты.

-Опять, Капцов рассказывает свои похабные анекдоты про армян и грузин, беззлобно сказала Нелка.

-Да, как армянин, сидя, использовал в поле лошадь, а затем отпустил.

-У тебя только одно на уме, развратник.

-Нин, расскажи им этот анекдот про лошадь и телегу.

Я развернулся и пошёл к подходившим парням. Но мне так хотелось постоять с ней, моей королевой, минуту и ласково заглянуть ей в глаза. Они для меня были такими родными, как никогда.

Нас с Людмилой разделили. Она делала дипломную работу в одной из двух аудитории, а я в читальном зале старой библиотеки. Новая была на первом этаже. Может, это было и к лучшему. Я не мешал ей, а она мне.

Днём время пролетало быстро, а вечерами тянулось, как резинка из трусов, когда её меняешь, долго и нудно.

Иногда, я, на выходные, ездил к брату или сестричкам, а чаше в Горловку, околачивался недалеко от её дома, но так, чтобы не заметили, чаще всего её не видел и ехал к Лене, которая всегда была рада мне.

Однажды, через пару недель, в библиотеке, просматривая газеты, наткнулся на статью, где были напечатаны высказывания различных знаменитостей. Там были слова Сенеки, которые мне очень понравились. Вначале в энциклопедии всё прочитал о нём. Дня три его слова крутились в голове.

387

Мне так хотелось пойти к Людмиле и сказать их - ей, но мы с ней не общались. И она, похоже, ни с кем.

Мы, с Ниной вместе попали в читальный зал библиотеки и она в первый же день подошла и сказала:

-Капцов, я хорошо разбираюсь в херах, но ни хера не разбираюсь в учёбе. Можно мне поставить свой кульман рядом с твоим, чтобы ты, иногда, подсказывал мне?

-Конечно, ставь! Я буду тебе помогать.

-Так, помоги! Откуда я знаю, как его ставить?

Теперь наши столы и кульмана стояли рядом, и когда красавица, Грищенко, иногда приходила, якобы к Нине, а на самом деле ко мне, но со мной не разговаривала, я был безмерно рад и знал, что она всё-таки меня любит.

Как-то Нинка сказала, когда я набрасывал ей схему полигона, по её дипломному проекту:

-Вань, вчера, вечером, приходил Вадим, как всегда расфуфыренный, как пингвин

-Как павлин, ты хотела сказать?

-Один хрен, пингвин, павлин, так вот, он принёс билет в кино Людке.

-И они пошли в кино?

-Как бы ни так! Она придуривалась, что у неё болит голова, хотя до этого и после того, как он ушел, хохотала над анекдотами.

-Нин,

-Ну, что, говори?!

-Да, нет, ничего. Передумал.

-Наверно, хотел спросить, никто ли к ней больше, кроме Вадима не ходит, или она сама ни куда, не шастает по ночам? Спи спокойно! Она, как курочка, сидит на своём насесте. Много читает. И много грустит. Иногда, книжка открыта, а она смотрит не в книгу, а в потолок, наверно, вспоминает, как вы трахались? А почему вы не помиритесь? Бабы – все глупые, идиотки! Но ты, же мужик?!

-Мы не ссорились. Просто она меня стала игнорировать. В упор не замечает.

388

-Дружок, без причины, ничего не делается. Значит, была причина. Ты, кобель, наверно, бегаешь на сторону. В понедельник от тебя так и прёт женскими духами. И – разными. Только не говори мне, что стоял рядом или ехал в транспорте с дамой, от которой пахло. Мне до лампочки, даже если бы я с тобой трахалась, а Людке – не безразлично, раз она тебя любит.

-Никуда я не бегаю. Какой резон мне тебе врать?

-Кстати, Ванечка, ты мне так помогаешь!? Больше занят моей дипломной работой, чем своей. Думаю, как с тобой расплатиться? Могу телом. Хочешь? Людка не узнает, обещаю.

-Ты, что дура?

-Что, брезгуешь мной?

-Нин, ты хорошая девчонка, стройная, красивая. У тебя самые лучшие парни в техникуме, но я люблю другую.

-Дурак, одно другому не мешает. Но, предупреждаю, на выпивку у меня денег нет. Так, что не жди!

-Твоей платой будут те весточки, что ты мне будешь приносить от неё.

-Хорошо, договорились. Тогда я попробую вас помирить, вернее эту ершистую сучку сделать больше покладистой.

-Нин, не говори так о ней!

-Капцов, мы, бабы все сучки! Мартовские кошки. Все думаем о котах, только одни, как я – открыто, а другие – скрытно. Так же, как и вы все – кобели. Ладно, одна проблема решена.

-Какая?

-Грищенки с Лоркой, на выходные уезжают домой, а мы с Нелкой – не ездим. Хотела, на следующие выходные уговорить её, чтобы она смоталась, и привести тебя, чтобы расплатиться за твою помощь. А, ты заартачился. Значит, проблема – снялась.

-Нин, давай займёмся делом. Перечерчивай эту схему, что я тебе набросал. Только соблюдай масштаб.

389

Я открыл техникумовский альбом, чтобы чётче представить то время. Фотограф, запечатлел нас с Ниной, когда я ей что-то объяснял. Фото было нечётким. Мы в правом углу. Я в профиль. А Нина, но лучше б это была не Нина, а Людмила.

Пока Нина перечерчивала схему, с моего листа на кульмане в свой, мне нечего было делать. Я спустился в библиотеку.

-Вера Ивановна, у тебя печатная машинка работает?

-Да, Ваня, что ты хотел?

-Хочу послать одному человеку послание, но не хочу, чтобы она, по почерку, узнала от кого оно.

-Понятно! Признание в любви. Лучше подойди и скажи словами. Девочки любят, когда им признаются в любви мальчики.

-О том, что я её люблю, говорил уже ей миллион - раз.

-Тогда подойди и честно скажи, что разлюбил.

-Не разлюбил. И она меня не разлюбила, как бы это объяснить. Один журавль хочет, чтобы второй полетел с ним, а второй колеблется. Вот что сказал Сенека, а вот это добавил я. Хочу послать письмом. Пусть гадает от кого. Прочитай!

-А если она выберет второго, который это не писал?

-Значит, не любит. Тогда пусть выбирает, хоть двадцатого.

390

-Какой же ты ещё ребёнок? Самый активный мой читатель. Романтик. Но, милый, век онегиных далеко позади. А мне напечатать не составит труда. В одном экземпляре, или с копиями?

-В одном. Нет, сделай копию, на всякий случай!

-А адрес на конверте сам напишешь?

-Да.

-Тогда она всё равно поймёт, кто написал, если она знает твой почерк.

-Я об этом не подумал.

-Конверт с собой?

-Да. Фамилия – Грищенко. Людмила.

-Тогда я и адрес напечатаю на машинке. Это не та, журавлиха, с который вы, раза два или три, приходили вместе ко мне?

-Да, другие меньше читают книги.

-Где у меня её карточка? Вот она, красавица-студенточка - Грищенко Людмила Павловна. Давай конверт!

Прежде чем вложить эти глубокомысленные слова великого Сенеки, я глупый идиот (хотя, идиоты не бывают умными), выдавая их за свои, перечитал три раза.

Ни один ветер, не будет попутным для корабля, который не знает, куда ему плыть! А мне так хочется, чтобы твоя шхуна переплыла весь океан жизни, без бурь и штормов и порванных парусов и остановилась в голубой лагуне, где под килем - коралловые цветы и жемчуг.

-Первые две строчки – слова Сенеки. А остальные ты содрал из книг Стивенсона о морских пиратах?

-Только слова Сенеки – не мои. Остальные все – мои!

-Тогда тебе, мальчик, надо начинать писать романы.

-Это – не для меня! Я никогда не смогу написать, даже маленький рассказ. Небольшой стих – могу. Прочитать?

391

-Давай!

Наша Таня громко плачет,

Уронила в речку мячик.

-Спасибо, Вера Ивановна.

-Подожди, не уходи. Зайди за ширму, там у меня хорошие книги. Если выберешь, запишу.

-Выбрал. Вот. Две книги. Вера, Ивановна, у тебя там куча осенних листьев и главное, все так хорошо выглядят, как будто сейчас осень, а не зима, и их только, что принесли с улицы.

-Собирала для дочери, гербарии, а они не пригодились. Надо выбросить. Послушай, а давай положим в твоё послание листочек, будет более романтично. Письмо от неизвестного мальчика, да ещё с, осеним, листочком.

-А, давай! Я согласен. Но какой? Их здесь так много!

-Пожалуй, вот этот. Красный, кленовый. Он немного похож на сердце и олицетворяет кровь. Если бы было возможным напечатать на нём текст, твоя Людмила, подумала бы, что ты вырвал для неё своё сердце и напечатал на нём своё красивое послание.

-Не – я. А кто-то? Она будет гадать, кто – этот, кто-то!

-Она, всё равно, сердцем поймёт, от кого это.

-Книги надо писать тебе, а не мне. У тебя такая большая фантазия и во власти – целая библиотека.

Мы вложили самый красивый кленовый лист в свёрнутый бумажный листок, заклеили конверт, я вышел из библиотеки и незаметно положил в ящик для писем, своё послание, адресованное ей, моей ласточке, которую хочу уговорить полететь с собой. Нет, это – не романтично! Её шхуне, с алыми парусами, поплыть рядом вместе с моей шхуной. Но я ещё не выбрал себе цвет парусов. Белые я не хочу. Они примелькались. Я возьму – сиреневые. Может быть, они, эти две шхуны, с алыми и сиреневыми парусами, когда-нибудь будут плыть рядышком, и ласковый добрый ветерок всегда будет им – попутным.

На душе было двоякое чувство: сладость и горесть.

392

-Вань, где ты был так долго? Ты только вышел у меня появились вопросы.

-Нин, я и не знал, оказывается, недалеко открылась пивная. Пиво свеженькое. Выпил пару кружек.

-Как вы, мужики, любите эту мочу? И от него не стоит. Надо пить коньяк!

-Нин, у кого не стоит, он ни от чего не стоит, даже от коньяка.

-Это верно! У меня был парень, так у него....

Мы болтали и работали.

На следующее утро я, как обычно, пришёл и сел за кульман. Минут через десять пришла Нина. Первым делом она всегда показывала мне на бумажке накопившиеся вопросы, и мы начинали их решать.

-Вань, вот вопросы, посмотри!

Я стал читать листок. Третьим стояло слово сенека с маленькой буквы. Объяснив первые два вопроса, я, пропустив слово сенека, стал объяснять четвёртый.

-А этот ты почему пропустил?

-Какой это вопрос? Просто слово написано. Я в женских кремах или пудрах не разбираюсь. Это ты спроси у подруг.

-Кто-то сказал, что это древняя знаменитость. Мужик.

-Может, он и изобрёл какую-то мазь?

-В общем, ты не знаешь?

-Могу узнать. Мне не трудно сходить в библиотеку. Давай только вначале уладим все вопросы здесь.

Часа через полтора я спустился в библиотеку.

-Ваня, твоя птичка, журавлиха уже прилетала. Возбужденная, глазки горят. Тогда я не особо в неё всматривалась. А сегодня всмотрелась. Красивая студенточка. На- верно, о такой девочке пел песню Пётр Лещенко. Ты слышал его песню студенточка?

-Вера Ивановна, когда я жил на квартире, в посёлке, у Славки, хозяина сына, было восемь больших бобин,

393

катушек, с записями Петра Лещенко. Я его песни очень люблю. Жаль, что они запрещённые.

-Я его песни тоже люблю, особенно «студенточку». Когда-нибудь мы их будем слушать открыто. Так, вот, я не договорила, залетает твоя ласточка и говорит:

-Можно кое-что посмотреть в энциклопедии?

-На какую букву дать том энциклопедии? Какое слово или страну?

-На С. Сенека.

-Как фамилия, чтобы записать посещение в карточку?

-Грищенко Людмила.

Она жадно пролистала том. Нашла нужное, и стала читать.

Когда закрыла том и собралась уходить, я спросила у неё:

-Людмила, может быть, я ошибаюсь, но вы вместе, как-то заходили, вместе с Капцовым, он давно не заходит. Просил у меня книги, я подобрала, не передашь ли ему, чтобы зашёл?

-Передам. Но я могу, и книги сразу передать.

-Если только я запишу их на твою карточку? Книги прекрасные и сама прочтёшь.

-Я согласна.

А ты вчера пошёл бросать письмо в ящик, а потом так и не зашёл.

-Так получилось.

-Значит, рыбка клюнула. Теперь я точно знаю, что она тебя любит. Когда я назвала твою фамилию, у неё заполыхали щёки. Так бывает только у тех, кого застают на месте воровства и у влюблённых.

-Спасибо, Вера Ивановна.

-Не за что! Мне даже понравилось, играть в заговорщиков. Правда, так и подмывало спросить у неё?

-Девочка, а тебе понравился мой кленовый лист? Интересно, если бы я спросила, чтобы она ответила?

-Оцепенела бы!

394

Минут через сорок, плавно покачивая бёдрами, от двери, в нашу сторону пошла, скорее поплыла её шхуна с аллыми парусами, правда платье на ней было тёмно-коричневое, но при богатой фантазии тёмно-коричневый цвет нетрудно перевести в алый, если сделать это мысленно.

-У вас, наверно, секреты и я буду мешать! – я встал, чтобы уйти.

-Нет, ты не будешь нам мешать. Я заходила в библиотеку, за книгой, заведующая сказала, что подобрала тебе книги, которые ты просил, а ты давно не заходишь, вот, возьми, правда, мне пришлось записать их на себя. Но ты можешь сходить и переписать их на себя.

-Ой, какие прелестные книги! Выбирай себе любую, а можешь взять и обе. У меня пока есть что читать. Привёз от брата.

-Хорошо возьму обе. У нас с Алкой нечего читать. А когда прочитаем, я принесу их тебе.

-Договорились. Секретничайте. Я выйду на свежий воздух.

Когда я вернулся, Нинка сказала:

-Ванечка, хоть я и последняя тварь, предаю подругу, но ты для меня столько сделал, уже половину дипломной работы и даже не захотел оттрахать за это, я должна тебе кое-что сказать.

-Плохое или хорошее?

-Скорее – плохое.

-Тогда я сяду, чтобы не упасть в обморок. Говори.

Она, сейчас, точно скажет, что свела Грищенко с одним из своих ё..., хахалей. Мне стало дурно и я сел.

-Людка получила письмо.

У меня, как у кисейной барышни, началась истерика и я захохотал. –Не рой яму другим, сам туда попадёшь, сказал мой Ванька-двойник. –Заткнись, гад!

-Вань, что ты хохочешь, дурак?!

-Нин, тысячи людей каждый день получают письма. Мне тоже пишут письма из дома, что тут такого?

395

-Она получила необычное письмо? Напечатанное на машинке, с вложенным засушенным красным кленовым листком и без обратного адреса.

-С угрозами?

-Нет, скорее какое-то странное любовное послание.

-Вспомнил, красный кленовый лист в конверте - это красная метка турецкого султана. Её должны похитить и увезти в гарем. Кленовый лист был один или несколько?

-Один.

-Тогда пусть не волнуется. Она будет первой женой султана, отодвинув остальных сто двадцать.

-Это не ты послал ей такое письмо?

-Я не турецкий султан. А что там написано? Она дала тебе его прочитать.

-Ей вчера, ближе к ужину принесла письмо любопытная Нелка. Людка два часа его перечитывала и всё молчала, думала, а затем показала его нам. Вначале все решили, что его послал ты, но я сказала, что ты передал бы его через меня. Алка, сказала, что оно от Вадима, а Лорка, что от одноклассника Кости, который был в неё влюблён. Но самую правильную версию выдвинула я, что это от неизвестного поклонника, студента, или городского парня, который видел её на вечере. Все даже удивились. Людка призналась, что давно, танцевала с одним, который чуть не увёл её. Ты – отпадаешь! Говоришь, что не писал, и я тебе верю. Алка спросила у Вадима насчёт этого Сенеки, он тоже ничего о нём не знает. Остаются Костя и этот икс, неизвестный. Знаешь, письмо было романтическое, красивое, куда-то зовущее, вдаль. Ты хоть и хороший болтун, но ты бы такого письма не написал. Людкино сердце растревожено, трепещет воробушком и если этот ихс придёт завтра на наш техникумовский вечер, боюсь, друг, что не видеть тебе Людки, как своих ослиных ушей. Ты, хоть оттрахай её на прощанье.

-Нин, ты нарисовала мне грустную картину. Спасибо, что предупредила. Я завтра на вечер не пойду специально,чтобы не видеть своего позора,

396

как мою любимую лошадку поведёт цыган в своё стойло. Уеду к брату.

-А если Людка пригласит тебя на вечер, тоже не пойдёшь?

-Тем более. Чтобы не становится помехой. Когда рядом парень, девушку чаще всего обходят.

-Дурак, ты? Ты же её любишь?

-Нин, я час погуляю, а ты к моему приходу, чтобы всё доделала! Ты много времени теряешь на болтовню.

-Ладно, Вано, иди. Сегодня тебе можно выпить пива от такой радостной новости.

-И не подумаю! Я не алкаш, как меня считают. После моего прихода мы с часик поработаем, а затем я уеду к брату, на пару или тройку дней. Завтра, подруга, будешь напрягать мозги сама.

-А зачем ты уезжаешь к брату?

-Чтобы не появился соблазн пойти на вечер и помешать Людмиле найти своё счастье. Может, это её шанс встретить свою судьбу.

-А ты - сопля! Может, после этого не захочешь помогать мне, ну, и чёрт с ним! За любимую нужно бороться!

-Ниночка, я буду помогать тебе до конца. До последней линии на этом чертеже, до последней точки в пояснительной записке, даже если ты сейчас меня обосышь.

-Это бы я сделала прямо сейчас и с большим удовольствием! Сноси мою «подружку» в туалет, посикать.

-Пошли, сопровожу.

Мы шли на первый этаж и хохотали.

-Вань, а, может, и лучше, что вы расстанетесь? Тяжело вам будет жить вместе. Недаром поётся в песне «что если невеста уходит к другому, то неизвестно кому повезло»?

-Нин, лучше бы повезло мне, и она осталась со мной. Так, как я её люблю, её никто не будет любить!!!

-А можно я эти слова передам ей?

-Можешь передать весь наш разговор слово в слово, но только это ничего уже не изменит.

397

ВОСПОМИНАНИЯ. СЁСТРЫ. Галя Левинсон.

Я со спокойной душой уехал, но не к брату, а, туда, на Блочок, к Вере. А Людочка, пусть ищет автора письма!

Жирная мадам Рахель, тело которой, как холодец, ходило туда-сюда, даже тогда, когда она сидела, встретила меня с распростёртыми руками и поцеловала своими засаленными губами в обе щёки. Надо благодарить всех богов, что она тогда, меня пьяного в ж..у, не затащила в постель. Я не люблю жмотов! Неужели с годами и сам стану таким же скупым и стану с жадностью накапливать жир? Если бы он нужен был на том свете, для того, чтобы поддерживать организм, в первые полгода загробной жизни, тогда было бы понятно. Но для чего его копить под старость? Чтобы потом кормить могильных червей?

-Ванечка, ты, таки, появился?! Но курочек нет дома. Вера уехала к жениху-мужу, а Галочка придёт через час. А Мойша - моется в ванной. Мы через два часа, должны быть в гостях, у родственников. У еврея, если он богатый, сразу появляются многочисленные родственники. Бедные. Но мы идём к богатым. Там выпивки будет полно и Мойша мне сказал таки: -«Ты, старая овца, Рахель, не вздумай пить перед выходом! Зачем переводить добро дома, когда там бесплатно!» А где там бесплатно, когда он хочет подарить юбиляру деньги?! Разве это бесплатно? И старая овца Рахель не стала, бы дома пить, чтобы не переводить своё добро, но раз ты пришёл, то мы, таки, выпьем, пока он моет свои протухшие яйца. Но только быстро.

Она достала из заначки, о которой я знал, цельную, закрытую бутылку коньяка и разлила в рюмки

-Тост скажу я. Он за тебя, что благодаря тебе Галочка здорова. Но ты всё равно её сегодня потопчи, для ее, же здоровья. Ночевать мы сегодня не придём. Можете ходи-ть голыми по всей квартире, только не застудите жопы! Там, в моей заначке, ещё бутылка вина. Можете взять и ту и другую. Но коньяк мы ещё успеем выпить по рюмке, кроме этой. Мойша всегда долго моет свои мудила.

398

Но по второй мы выпить не успели.

Я рассказывал анекдот, а Рахель смеялась, когда вошёл Мойша в трусах, вытирая полотенцем на ходу мокрую голову. Ни одна беременная баба не носит так бережно свой живот, как его нёс Мойша. Там была двойня или даже тройня. Мне так и хотелось сказать ему об этом. Но он хороший мужик, не прогоняет нас, петушков от своих курочек и ещё отдал отрез ткани для моей задницы.

-С лёгким паром, дядя Мойша!

-Спасибо, Ванечка! Какой там пар, вода чуть тёплая. Эти долбанные строители плохо строят дома, а ещё хуже их эксплуатируют.

-Но ты же - тоже строитель?

-Я - не строитель! Я – руководитель! Это две большие разницы. Строят каменщики и рабочие, а я руками вожу.

-Что ты, таки, раскудахтался, строитель? Мальчик пришёл с улицы ему надо согреться. И тебе рюмка не помешает, обмыть чистые яйца.

-Так, наливай, овца!

-Что, овца достанет тебе из-под юбки? У неё там есть выпивка, но не коньяк, а только моча.

-Принеси из погреба.

-А сам не можешь? Мне тяжело.

-Пошли Ваню. Он молодой.

-Пойдём, Ванечка, я сверху буду командовать тобой, как он, Мойша строителями.

А шёпотом она сказала:

- Возьмёшь две бутылки коньяка и две бутылки крымского вина. Бутылку коньяка и бутылку вина я поставлю на стол, а остальное спрячешь вон в тот угол за занавеску, а будешь уходить заберёшь. Выпьешь с ребятами.

Когда мы вернулись, Мойша был уже в штанах и рубашке.

-По рюмке коньяка мы выпьем, а остальное оставим детям. А то им будет скучно слушать музыку совсем трезвыми.

399

Мойша улыбнулся. Он же не дурак, чтобы не понимать, какую музыку мы будем слушать в постели?! Конечно, любовную. А с коньяком она слушается лучше.

Галка пришла за пять минут до их ухода, или может, они специально вышли через пять минут после её прихода, чтобы не оставлять меня одного в квартире. Хоть я и проверенный, но все, же чужой и, вдобавок - не еврей!

-Привет, голубчик! Ты давно не появлялся. Я, правда, говорю искренне – соскучилась! Ты один? Вовка не придёт?

-Не знаю. Я его давно не видел.

-Лучше бы он не пришёл. Мы бы с тобой хорошо порезвились!

-Рахель, прости твоя мама, сказала: - мы сегодня ночевать не придём, можете бегать по всей квартире голыми.

-А мы и побегаем. Я стану твоей кобы... лошадкой, а ты, жеребцом, будешь меня догонять. Там где догонишь, там и возьмёшь, как это делают кони.

-Ослы, зебры и пони – тоже делают также.

Мы захохотали.

-Ты поел?

-Ты думаешь, Рахель, таки, плохая мама? Не покормит петушка своих курочек?

-Знаю, она тоже самое говорит Вовке, когда тот приходит.?

-Он давно был?

-Недели две назад.

-Значит, ты голодная?

-Не совсем. Но бутерброд с колбасой за чаем, я съем.

-Я не об этом. Твоя подружка долго постилась?

-Это не беда! Мама тогда вбила себе в голову, что я болею из-за этого. Сейчас я месяц без мужчины и у меня ни голова, ни задница не болит.

-Главное, чтобы голова не болела, а задница вытерпит.

-Как у тебя с твоей девушкой?

-Как у бегуна на короткие дистанции, спринтера, разбежался, добежал до финиша,

400

добежал до финиша, а тебя перед ним за пять метров, сняли с дистанции. Бежал не по той дорожке. Плохо, Галь. Похоже, мы разбежались совсем.

-Ты с ней спал?

-Нет.

-А, может, это и к лучшему?

-Если невеста уходит к другому, то неизвестно кому повезло?!

-Как ты хорошо сказал! Надо запомнить или записать.

-Это не я придумал. Это из песенки.

-Значит, ты тоже голодный?

-Как волчище! Я уже три недели стараюсь не подходить к девушкам ближе, чем на метр. Сразу... На, пощупай!

-Пошли, попьём чаю и в кроватку.

-Лучше чего-нибудь покрепче и под душ вместе. Нам оставили чуть больше полбутылки коньяка и бутылку крымского вина. И столько же у Рахели в заначке.

-Крымского вина Мойше привезли два ящика. Но у меня для тебя прибережено две бутылки киндзмараули.

-Тогда выпьем по рюмке коньяка, а в постель возьмём грузинское вино.

-Я согласна! Пошли.

-Ванечка, ты, сегодня, как с цепи сорвался. Я тебя такого не знала.

-Проголодался. Тебе не понравилось?

-О чём ты говоришь? Наверно, каждая женщина мечтает, чтобы её так любили? У меня сегодня верх блаженства. А ты сам, как?

-Пока не знаю, Галь. Если заворота кишок не будет, значит, всё нормально.

-Причём здесь заворот кишок?

-Когда человек долго не ест: заблудился в лесу, долго находился в море, после кораблекрушении, или после чего-то другого, то такого человека начинают кормить по чуть-чуть, иначе будет заворот кишок. А у мужчины, после долго воздержания,

401

который сразу употребил слишком много любовной пищи, неизвестно что может быть? Так, что ты - контролируй меня!

-Каким образом?

-Через каждые полчаса, бери меня за градусник, если он, градусник поднимется, значит, температуры и заворота кишок нет.

-Ванечка, за это надо выпить. Вино прекрасное. Мне понравилось. Счастливые грузины. Живут в таком месте, где ежедневно можно пить такое вино. От него и не пьянеешь и так хорошо, словно летаешь. А раньше у меня в голове был постоянный гул. Иногда даже жить не хотелось.

-Не все грузины живут там, где есть такое вино. Его выделывают из специального сорта винограда и по специальной технологии. Там где я живу, в субтропиках, во-зле Батуми, нет такого винограда. У нас в основном сорт «изабелла». Вино получается вкусным, но не таким. Каждый делает, как может. А в Африке живут крокодилы и тоже счастливы, даже льют слёзы от счастья. А - там, в Арктике, живут белые медведи, и, хотя, не плачут от счастья, как крокодилы, но счастливы, что круглый год мороз. Галочка, у каждого счастье - разное.

-Наверно придётся вызывать скорую?

-Что, милая, снова голова заболела?

-Нет, с головой у меня всё в порядке. Градусник не поднимается.

-Ты его неправильно держишь. Всего двумя пальчиками, а надо всей рукой. А, потом, прошло только пять минут.

-Откуда ты знаешь? Ты же не смотрел на часы!

-Часы у меня внутри.

-Если через десять минут твой градусник не поднимется, я, всё-таки, вызову скорую.

-Через пять минут мы должны стать лошадками. Толь-ко ты, кобылка, быстро не убегай.

402

-Если твой градусник поднимется, догонишь, как бы я быстро ни бежала.

-Галь, наверно, только молодости свойственна глупость и непринуждённость. Разве в старости, люди, как твои папа и мама стали бы скакать голыми по полу, догоняя друг друга, а потом...

-Может и стали бы, если бы у папочки встал его градусник? Что ты хохочешь?

-Представил такую картину.

-А ты поступил нечестно!

-Почему?

-Долго меня догонял. Я уже потом не скакала, как вначале, а еле шла, клячей, а ты не мог догнать. Хотя, градусник у тебя стоял. Я видела.

-Я заставлял тебя сгонять лишний вес. Ты, до больницы, начала полнеть. Верка, маленькая миниатюрная, а у тебя после больницы, когда ты похудела, фигура стала лучше, чем у неё и сейчас ты снова начинаешь набирать вес. А все болезни от ожирения.

-А у меня, правда, сейчас после нашей лошадиной гонки, тело лёгкое, словно выросли крылья.

-Я хотел тебя ещё погонять, но подумал ещё минуту и ты ляжешь и раскинешь ножки, а жеребец, лежащую кобылу никогда не станет брать, подумает, что сдохла. Ты это имей в виду на будущее.

-Ты меня итак долго гонял!

-Если бы видела, как нас гоняет тренер перед соревнованиями, чтобы сбросить лишний вес? Иногда, хочется его прибить.

-Что ты сравнил меня, слабую женщину, с собой спортсменом? Я больше не стану играть с тобой в лошадки!

-Тебе не понравилось?

-Понравилось! Очень! Отдохнём, поскачем ещё разок. Только ты погоняй меня подольше, чтобы сбросить побольше веса.

403

-А ты не вставай покорной кобылой, когда я тебя догоню. Брыкайся и сопротивляйся. Жеребцы это любят.

-А кусаться можно?

-Кусаться будешь, когда мы станем играть в собачек.

Мы засмеялись, и я привлёк её к себе.

-Может включить музыку?

-Включи, а я пока наполню бокалы.

-Что тебе поставить?

-Бесаме мучо, у вас есть эта пластинка.

-Она мне тоже нравится.

-Галь, звонят в дверь? Это не твои пришли?

-Они не будут звонить, у них ключи.

-Тогда соседи, наверно? Мать говорила, что они постоянно ходят к вам то, за спичками, то за солью.

-Это, не соседи. Они раз, два позвонят и уходят. А это кто-то звонит настойчиво. Скорее всего – Вовка.

-Будешь открывать?

-Что я дура? Нам с тобой хорошо и никто не нужен. Или тебе плохо со мной?

-Хорошо, Галочка. Сегодня – особенно.

-Что же он, идиот, всё звонит?

-А если это - не он? Телеграмма или ещё что-то?

-Телеграмму отдадут соседям. Всё, звонки прекратились. Ставлю музыку?

-И принимай бокал.

-Ты ещё любишь эту девушку?

-Люблю, Галь, люблю! Только времени нашей, вернее моей любви, остаётся всё меньше.

-Вы поссорились?

-Она пригласила меня к себе домой, и я, идиот, пришёл выпивши. А её мать, не то, что твоя, сразу наливает рюмку. Её - сразу учуяла запах от меня и больше не вы-шла к столу. После этого моя Людмила меня турнула.

-Ванечка, но это, же мелочь! Ты объясни ей, своей милой, что нельзя из-за этого ссорится.

-Тебе можно объяснить, а ей нет.

404

-Здесь что-то не то! Причина не в этом. Ты хорошо подумал, может, ты что-то сказал ей?

-Если честно, то я эту ночь ночевал у другой девушки. Мы выпивали вечером, а утром и днём ещё немного.

-И играли в лошадок?

-Галочка, клянусь тебе, лошадок не было.

-Ты, что с этой девушкой не спал?

-Спал. В постели всё было, а гонок по полу не было! Что ты хохочешь?

-Подожди, я поставлю долгоиграющую пластинку, а ты налей вина.

-Галь, вина нет. Осталось на пол бокала.

-Иди, возьми из Веркиной заначки! Ты знаешь, где она находится?

-Знаю.

-Галь, можешь поставить что-нибудь другое?

-Песни из кинофильма «Возраст любви» - поставить?

-Лолиту Торрес? Ставь!

-Ванечка, а ты – бабник?

-Галь, у нас на Кавказе, у меня нет ни одного друга, который не любил бы девочек. И в техникуме, у нас, только один придурок, вечно один, его никогда никто не видел среди девочек. Мне тоже нравятся девочки.

-Разве я тебя обвинила? Мне тоже нравятся мальчики, но разве я позволила бы себе, трахаться всю ночь, перед приездом своего будущего мужа? В этом вся причина, а не в том, что пришёл выпивши. Она, твоя Людмила, сразу почувствовала запах другой женщины. Женщинам это свойственно. Теперь тебе трудно будет восстановить к себе доверие. Разве ты не так бы поступил, если бы она пришла к тебе помятой, как я сейчас?

-Ты не помятая! Нормальная.

-Помятая и потоптанная. Тебе надо как-то её задобрить. Покупать цветы, чтобы её душа начинала оттаивать. Говорить ей постоянно ласковые слова. Послушай, у меня есть несколько флаконов зарубежных и наших духов. Я

405

дам тебе флакон, попробуй, найди момент и подари.

-Вы мне тогда давали дорогущие духи. Больше я не возьму!

-Мы их не покупаем. Всё тащат отцу. А если не возьмёшь, обижусь. Должна же я тебя как-то отблагодарить?

-Я пришёл в четыре, а ты в пять. А сейчас первый час ночи. Ты меня семь часов благодаришь.

-Ты путаешь! Мы оба доставляем друг другу удовольствие. Это совсем другое. Сейчас я достану духи. А ты, пока иди за бутылкой.

Я достал вино из Веркиной заначки, и мой взгляд упал на зеркало, на котором висело несколько разных ожерелий. Красивых и не очень.

-Вань, сказал мой Ванька-двойник, шёпотом: - Стырь одно. Среднее, тогда не так будет заметно. Их здесь семь или восемь, Эти буржуи не обеднеют. Зато мы, то есть ты, помиришься с Людой, когда нацепишь на её шею такую красоту. Если бы я был бабой, то тоже носил такие.

-Дурак, ты не баба, а мой двойник. И не заставляй меня делать подлости. Они тут же обнаружат пропажу и больше моей ноги, а твоей пустой головы здесь не будет!

-Я бы стащил, Вань!

-Ванечка, почему ты так долго? Не нашёл её заначку?

-Нашёл, но вот заметил такое красивое ожерелье на зеркале.

-Это не зеркало!

-Как не зеркало?

-Это – трюмо, высокое стоячее зеркало, обычно помещаемое в простенке. А ещё есть трельяж. Он из трёх зеркал. Стоит у нас в прихожей. На нём телефон. Какое ожерелье тебе понравилось?

-Вот это. Оно такое красивое!

-Это – говно на ниточке! Оно из красивых стекляшек. А вот это – прелесть!

-Дерьмо на палочке или на ниточке, то, что ты взяла в руки. Блеклое и тусклое. А вон то - яркое и красивое!

406

-Сколько стоит обед в вашей студенческой столовой?

-21 копейка – средний, а 27 - со сметаной и салатом.

-А то ожерелье стоит, не больше трёх рублей. Ну, может, пять. А какая у тебя стипендия?

-Сорок рублей.

-А вот это, у меня в руках, блеклое, тусклое стоит пять, а может десять твоих стипендий. Там три морских жемчужины. Папа не разрешает нам с Веркой надевать его на улицу, говорит, оторвут вместе с башкой.

-Галь, я, парень деревенский и, конечно не разбираюсь в зеркалах и ожерельях, но мне, то - больше понравилось! А зачем ты его снимаешь?

-Возьми! Отдашь своей Людмиле.

-Возьму, но только с хрустальными башмачками. Неси их.

-У меня их нет, а то бы отдала твоей Людмиле. Ты её обидел.

-Я её не обижал!

-Ты даже не заметил, что и меня обидел, сказав, что был у какой-то девки. Никогда не говори одной любовнице о другой. Это неприлично!

-Скажи уж честно, как есть, не неприлично, а подло!

-Ты сам сказал.

-Вот вино – пошли.

Когда мы вошли в её комнату, и я разлил вино, она сказала:

-Посмотри, какие красивые флаконы духов. Это та же фирма, но название другое. И эти намного лучше. Понюхай!

-Пахнут хорошо. Завтра от меня снова будет пахнуть?

-От тебя каждый раз будет пахнуть той женщиной, у которой ты был. Об этом нужно постоянно помнить. Возьми вот эти!

-Мне неудобно.

-Давай выпьем, потом продолжим наш разговор.

-За нас, Галь, голых! Мы с тобой, как муж и жена, ходим по квартире - голыми.

407

-И скачем – лошадками. Но, не все мужья и жёны ходят и бегают по квартире голыми. Для этого нужно, кроме штампа в паспорте, ещё и штампы в душах. Нужно – родство душ. Я с Вовкой тоже сплю. Раньше, чем с тобой, но он, если бы я предложила ему побегать голыми, по полу на четвереньках, покрутил бы у себя или у меня пальцем у виска и сказал:

-Ты совсем свихнулась, Галка!

-Ты права, Галь!

-Долго мы ещё будем держать бокалы?

После того, как мы их осушили, она сказала:

-А почему ты не забираешь свой новый чёрный костюм?

-Пока не было необходимости.

-Сегодня я твой старый костюм, аккуратно сверну и положу в пакет. А ты, завтра, уйдёшь в – новом. Предстанешь перед своей красавицей, как лондонский денди и вручишь ей духи и ожерелье.

-Но!

-Никаких, но!

-Тогда, Галь, я тебе со стипендии что-нибудь куплю.

-Автомобиль. А лучше самолёт.

-Хорошо быть богатыми и обеспеченными.

-Для этого нужно иметь голову, хватку и удачу.

-Интересно, в городе, есть ещё обеспеченные семьи как вы?

-Полно! Многих я знаю. Тех, кто приезжает к отцу. А ещё больше тех, кто отца вызывает к себе. На ковёр.

-И, что это за семьи? Те, которые приезжают к вам?

-Ты хочешь найти себе богатую невесту?

-Невесту я себе выбрал, и буду добиваться её. Просто, интересно.

К отцу, правда, редко приезжают директора мясокомбината и молочного завода, пивзавода, часто приезжает Павел Игнатьич, директор таксопарка, они, с папой

408

друзья, но Павел Игнатьич, пьёт, как лошадь и может перепить любого. Тоже жирный, с животом, но не таким большим, как у отца. Знаешь, что однажды устроила отцу мать? Я не видела, но слышала. Они были в кухне, а я в коридоре. Принесла ему зеркало и говорит:

-Мойша, раздвинь ноги!

-Зачем, овца? Ты будешь меня насиловать?

-Нет, я подставлю снизу зеркало, чтобы ты полюбовался на своего мальчика, а то ты, из-за живота давно его не видел, а он совсем у тебя измельчал. Скоро улетит.

-Дура, у тебя живот - не меньше! Посмотри через зеркало у себя. Твоя щель там, у тебя, уже больше корыта.

У них такое общение. А мама, к тому же, была пьяной.

-А зачем этот, Павел Игнатьич, к вам приезжает? Чтобы на халяву пить?

-У нас маленький погреб в квартире, а у него большой во дворе. Там больше жратвы и выпивки, чем у нас. Все, кто сидит на хлебном месте – жируют, как и мы.

-Ты, как Павлик Морозов, не пойдёшь закладывать родителей?

-У евреев дураки тоже есть, но значительно меньше, чем у русских.

-А этот, Павел Игнатьич, тоже – еврей? - было интересно слушать о брате.

-Что ты к нему прицепился? Он русский, но тоже, вроде с Кавказа, как и ты.

-Я к нему не цеплялся, а спрашиваю потому, что твоя мама говорила, что он хочет, познакомить своего младшего брата с вами. Боюсь, что у меня появится соперник!

-Не бойся, ты хоть и не еврей, но наш, свойский парень. А тот, наверно, такой же толстый и лысый, как и его брат. Яблоко от яблоньки далеко не падает.

-Ты не права! Ещё как падает! Ты с Верочкой и твои родители – полная противоположность. Во внешности. А по доброте вы все одинаковы. А у этого директора таксопарка, брат, может быть, молодой и красивый, как я.

-Ванечка, хвалить себя не прилично!

409

-Я себя не хвалю! Но это, же на самом деле так!

-Мамаша не дура, чтобы отдавать своих курочек незнакомцам. Она сплавит этого придурка, его брата – жирной Софушке, этой б***ище, которая ещё б***овитее меня с Верой.

-Не наговаривай на Веру и себя. Вы же не такие!

-У нас, есть почти мужья, а мы трахаемся с тобой и с Вовкой. А Софа уже дважды жила с мужиками и гуляла от них. Она быстро приберёт к рукам этого дурачка, брата Павла Игнатьича, такого же жирного, как он.

-Ладно, с этим Павел Игнатьичем и его братом! - подумал, вот будет, сюрприз, если мы с Павлом здесь встретимся. Они все охереют. И даже - брат, Павел.

-Подожди! Зачем ты суёшь духи в карман?

-Ты передумала мне их отдавать?

-Ват коробочка от них. Вложи туда. Сейчас, совсем другое дело. А ожерелье я сейчас тоже упакую.

-Но, как я буду вручать его без бирки?

-А я, сейчас, поищу, у меня было ожерелье с биркой.

Она искала больше часа, а я потягивал вино и слушал музыку. Всё, таки, хорошо живут богатые. Моя койка в общежитии – убожество! Когда пошёл просить замену, завхоз, видимо новый, сказал, что заменит сразу как начнётся новый учебный год. Но мне тогда это не нужно будет. Я буду жить в другом общежитии. Только, пока неизвестно, в каком городе?

Галка принесла другое ожерелье. Новое и с биркой. Оно, почти мне понравилось. Но я колебался, какое из них взять? Или то, которое больше понравилось, но тогда надо снимать и пере цеплять бирку, что получится, не совсем аккуратно, или другое, готовое с биркой?

-Галь, даже не знаю, как быть?

-А что мы ломаем голову? Никто из нас не носит ни то, и не другое, бери оба!

-Спасибо, Галь!

За них тебе нужно отработать. Но твой градусник, больше не поднимет сегодня голову от усталости.

410

-Не волнуйся! Он уже гордо стоит. Как часовой. Смотри!

Утром мы встали пораньше. Ей нужно было идти на работу, а мне в техникум. Нас, дипломников, не контролировали. Кто когда хотел, тогда и приходил. Но мы чувствовали ответственность.

-Галь, я, наверно, сволочь и нахал, за то, что сейчас тебе скажу.

-Что-то постыдное?

-Скорее всего, так. Вчера, когда я доставал из погреба напитки, твоя мама сказала спрячь бутылку вина и бутылку коньяка в угол, за занавеску, а утром возьмёшь. Мне коньяк не нужен, а вино я бы взял и отдал Людмиле.

-Ванечка, возьми, конечно, но девушкам не принято дарить такие вещи.

-А она и не возьмёт. Они живут впятером в комнате. Я бы отдал бутылку на всех.

-На пятерых бутылки мало. Мы вчера вдвоём выжрали три. Залезь в погреб, возьми ещё пару. Там их никто не считает.

-А в чём я их потащу?

-Я дам тебе удобную дорожную сумку. Но только ты мне её вернёшь. Почему не взял коньяк?

-Неудобно, Галь.

-Клади в сумку и поторопись! Иначе я опоздаю.

-Спасибо, Галочка.

-Спасибо тебе, милый! Ты зарядил меня на полгода. Приходи, сегодня. Верка, приедет только через три дня. А вместе, втроём, заниматься этим - неинтересно. И я больше не стану. Будь, со своей милашкой поделикатнее.

-Галь, а сколько они стоят, духи? Она об этом точно спросит, как в прошлый раз.

-Не знаю. Скажи – семьдесят. Хотя, стоят они дороже. Береги градусник! Не разбей!

-До встречи, милая!

411

ВОСПОМИНАНИЯ. НИНА.

Утром я был в зале старой библиотеке, где мы работали, одним из первых.

Никто не прошёл мимо, чтобы не сделать мне комплимент по поводу нового костюма. Особенно Клара, которая была в меня влюблена.

-Ты такой красавчик в нём, Ванечка, можно сразу идти в ЗАГС. Костюм у тебя, точно – свадебный.

-Кларочка, у тебя нет платья свадебного!

-Это не проблема! Неделю назад, я гуляла в городе и зашла в свадебный салон. Оказывается, там дают платья на прокат. И не дорого. Так мне идти за платьем? Или?

-Наверно, или?

-Ты ещё не помирился?

-Вот, гад, как быстро разлетаются сплетни?

-Главная сплетница живёт с твоей милой, кстати, она, Людмила, вчера на вечере блистала и всех удивляла.

-Капцов, это ты ли? Такой нарядный? По какому поводу? -сказала подошедшая Нина.

-Ладно, Капцов, я пойду. Спасибо за карандаш. Клара взяла со стола мой карандаш и пошла за свой стол с кульманом.

-А ты говорил, что тебя три дня не будет? И припёрся.

-Так получилось, Нин, мы вчера вечером большой оравой сделали всю работу. Жена брата привлекла родственников.

-Это брат подарил тебе костюм?

-Я сам сшил. Откладывал с каждой стипендии.

-Хозяйственный ты мужик. А Людка ещё выё...ся! Может , ты на мне женишься?

-Нин, я не знаю камасутру.

-Не волнуйся! Я научу. А мне сегодня не повезло!

-Что случилось?

-Был у меня хахаль с полгода назад. Городской, семейный. Такой жеребец! Часами не слезал. А потом, куда-то пропал. Наверно, подцепил другую сучку. Сейчас, выхожу,

412

ждёт у общежития. Пошли, Нинуля, три часа в моём распоряжении. И - облом!

-Почему?

-Вчера гости приехали.

-К нему?

-У мужиков менструаций – не бывает! Объяснила ему, милый, так и так, мол. А то бы ты, Капцов, меня только и видел!

-Тогда и у меня - облом!

-Почему?

-Спокойно поработал бы над своим дипломом.

-Вань, а я могу и уйти. Мой кульман в твоём распоряжении. Можешь доделывать мою работу, а то ты по три раза заставляешь меня переделывать.

-Дура, ты Нинка! Это же для твоего блага. Я мог бы сделать твою работу быстро и качественно, но ты бы не защитилась!

-Почему?

-Представь две ситуации. Первая. Тебе нужно пройти тропинкой через лес и опушки три километра. Я по ней ходил много раз и помню её. Объясняю тебе: пойдёшь -налево, затем ещё раз налево, затем направо, опять налево и так далее. Вторая ситуация ты сама идёшь по этой дорожке, плутаешь, но всё же доходишь. Где больше гарантии, дойти, в первом или втором случае?

-Конечно, тогда, раз я уже сама по ней ходила.

-Поэтому я тебя, заставляю переделывать, но делать самой. Так ты хоть что-то запомнишь. Может, будешь плавать, во время защиты, но защитишься. Будут видеть, что ты делала сама.

-Ты, Капцов, как всегда прав.

-Начнём работать?!

- Не хочется, что-то, с утра. Может, потреплемся?

-Нин, я в костюме, даже новом, а не в юбке. Может с подругами потреплешься?

-Ну, их к чёрту! Не хочу!

-Сразу переведут разговоры на Грищенко.

413

У меня в душе всё сжалось. Значит, на вечере, вчера, что-то произошло? Не зря Клара, заикнулась, что Люда на вечере блистала и всех удивила.

-Капцов, положи карандаш! Ты не хочешь со мной разговаривать?

-Говори, Нин, я слушаю.

-Я хочу поговорить с тобой о Людке.

-Говори!

-Ты, делаешь вид, что тебе не интересно, а у самого говно прёт из всех пор, чтобы услышать о ней.

-Нин, извини, но я не виноват, что у тебя вышел облом с твоим хахалем, ведь менструация, сейчас, не у меня, а у тебя! Иди, сорви зло на ком нибудь другом! Лучше я схожу в туалет, а ты успокойся.

Я поднялся и вышел из библиотеки.

-Посал?

-Успокоилась? Можешь рассказывать. Но я тебя за язык не тащу.

-А ты, Вань, когда шёл по залу, в этом новом костюме, смотрелся голливудским киноактёром, красавчиком! Я, даже подумала, первым, кому дам, как кончится менструация, будет Капцов. Но только, чтобы он лежал на мне в новом костюме.

Мы захохотали.

Сзади, за соседним кульманом, Аннушка, из параллельной группы сказала:

-Горобец и Капцов, разговариваете вы шёпотом, не слышно, а смеётесь громко, хоть затыкай уши, вы или и разговаривайте громко, чтобы все слышали, о чём, или смейтесь – шёпотом!

-Хорошо, Ань, ответила Нина, - говорить мы, по-прежнему, будем – шёпотом, а смеяться - выходить в коридор.

-Я не в туалет ходил, а в буфет, купил шоколадку, на!

-Отнести прямо сейчас Людке, или чуть позже?

-Это тебе за комплимент. А костюм я всё-таки сниму.

-Стало жарко?

414

-Сниму, когда окажусь на тебе, а то ты вымажешь его своими ногами, когда закинешь мне их на спину.

Мы снова захохотали, но – шёпотом.

-Шоколадку ты, правда, купил мне, а не Людке?

-Ешь, она всё равно бы не взяла!

-А, может – взяла бы?

-Сомневаюсь.

-Ань, возьми пару долек! И не ворчи больше на нас!

-Спасибо, Нин! А то у меня аж слюнки потекли.

-Я не всё тебе хотела рассказать, но ты, гад, своей шоколадкой меня сразу подкупил. Теперь расскажу с самого начала. Вчера мы стали собираться на вечер. Я крутила бигуди, а Лорка гладила платье.

-Грищенки, а вы не пойдёте? Пожалейте свои глаза! Оторвитесь от книжек!

Алка, ничего не ответила, а Людка сказала, глаза болят, но не от книг, а от тусклой лампочки, надо завтра купить мощнее и поменять.

-Нелка, с ехидством ответила ей:

-Пригласи завтра Вано, он поменяет.

-Вано три дня не будет, - сказала я, он уехал к брату. Сегодня пораньше смылся. Я пошутила, сказав ему о письме, и что Людка, пойдёт искать вечером автора этого романтического послания ей, в актовом зале, среди пришедших, который там обязательно должен быть. А Вано, ответил, чёрт с ней, пусть идёт и ищет! А я, чтобы этого не видеть – уеду к брату. Алл, Люд, идёмте, развеетесь.

-Я, Нин – не пойду! А Люда, как хочет?

-Нин, а я – пойду! Вдруг, действительно, встречу своего принца, который прислал мне такое загадочное, красивое и романтическое письмо.

-Давай, Людочка, только вначале подожди у входа. Он подъедет в золотой карете и сразу наденет на тебя хрустальные туфельки или белые тапочки, парусиновые?

Все захохотали. Людка, доже не обиделась, на придурашную Нелку.

415

Она, вдруг преобразилась. Стала шутить, похорошела, а когда оделась, да ещё подвела брови с ресницами, чуть подкрасила губы, стала неписаной красавицей. Нелка ляпнула ей, что была бы парнем, первой выпихала её. В общем, в комнате было веселье со сборами или сборы с весельем. А уж, на вечере, Вань, она летала по за-лу в вальсах, со всеми, самыми красивыми парнями, даже я ей завидовала. В конце вечера, один, не студент, городской, красивый, рослый, взял её за руку и стал что-то говорить, убеждать, даже тащить к выходу, но она вырвала руку и подошла к нам с Лоркой. А потом мы вместе пошли домой.

-Люд, это он писал тебе письмо? –спросила Лорка.

-Представляете, девки, я чуть не попалась на крючок.

-На, хер, сказала я ей. Только рыбам на крючке – плохо, а бабам на херу – хорошо.

Мы засмеялись, а потом Людка продолжила:

-Мельком увидела, как этот красивый жеребец, пристально смотрит на меня, но в его взгляде, кроме похоти есть и ещё что-то. Думаю, точно письмо прислал он. А, когда он пригласил меня, вначале на танго, и, не нахально, а нежно, как Вано, хотя, Вано херовый танцор, стал прижимать к себе, я, невольно передком потянулась ему на встречу.

-Люд, это не невольно, как ты говоришь, это инстинкт самки, подставить свою манду самцу. А сучка инстинктивно поднимает хвост, потому что у неё нет юбки. – сказала я.

Мы долго хохотали.

-Я тоже прижалась к нему. Дрожь пробежала по телу. У меня, раньше такое было, почти со всеми парнями, а в последнее время только с Вано. Это точно он прислал то письмо, но он о нём не говорит, как, же спросить? – размышляла я. Следующий танец, тоже был танго и мы, не отрываясь телами стали его танцевать. Я уже стала чувствовать его член, который упирался в меня.

416

-Ты красиво пишешь письма, Серёжа?

-Я их терпеть не могу, Люд!

-А если бы захотел написать мне, чтобы написал?

-Люда, приходи! Нам вдвоём будет хорошо.

-Рукой?

-Что рукой?

-Рукой бы написал письмо, или напечатал на машинке?

-Я печатать на машинке не умею. А рукой я водил бы тебе по ляжечкам, кучерявым волосикам внизу и титечкам,

-А откуда ты знаешь, что они у меня там кучерявые?

-Они там у всех кучерявые, только цвет разный.

Я хотела отойти от него, но начался вальс, а мы ещё были склеенные телами.

-Не склеенные, а склещеные, как сучка с кобелём.

-Нет, Нин, он ещё, как кобель, не успел Людке воткнуть, вот тогда они были бы склещеными.

Мы засмеялись.

-Сейчас, девки, мне смешно, а там, после вальса было не до смеха. В вальсе мы парили. Я даже подумала, танцует, как аргентинец, о котором рассказывал Вано. Нам, похоже, даже завидовали. А после вальса, он сразу пригласил меня к себе, сказал, что работает на металлургическом заводе горновым, варит сталь и зарабатывает хорошо, поэтому имеет возможность снимать комнату. Я стала отказываться. Он стал свирепеть и наглеть. Схватил меня за руку и провёл ей по своему стоящему стручку, сказав, возбудила меня, сучка, а сейчас давать не хочешь! Когда я стала вырываться, сказал, что всё равно меня вые...ит, через четыре месяца, как вернётся из командировки. Хорошо, что я видела где вы стоите.

-Херовая ты подруга, Люд, могла бы подвести такого самца к нам и сказать: - Девки, я не могу его обслужить, предана Вано, а вы его обслужите! Я бы не стала, из-за менструации, а Лорка с удовольствием. Лор, стала бы его

417

обслуживать, такого красавца?

-Нин, не трави душу! А то пальцами залезу туда.

Вот такая, Ванечка, вчерашняя история. Но это ещё - не конец! Самое интересное впереди. В туалет не хочешь?

-Нет, Нин.

-Я тоже нет. Но подружку раненую нужно перебинтовать. Она засмеялась, шёпотом, и пошла в туалет.

Весёлая она баба, шутит сквозь слёзы и плачет сквозь смех. А я, идиот, со своим дурацким письмом, спровоцировал любимого человека на необдуманные действия, или наоборот обдуманные, но с неизвестными последствиями. А мог этот парень, о котором рассказывала Нинка, увезти Людмилу. Всё-таки нельзя любимых бросать и оставлять одних, как малых детей. Столько соблазнов на свете? Но Нинка, может и наврать. Она такая же фантазёрка, как и я. Хотя, Клара тоже заикнулась об этом. Кому можно верить на 100, 200 процентов, так это ей. Хотя, и она могла сказать специально, чтобы представить Люду в невыгодном свете. Ведь, все знают, что Клара влюблена в меня.

Я открыл папку, в которую складывал газетные материалы для пояснительной записки, красивые стихи молодых авторов и другой бумажный хлам, нашёл копию письма, что послал Людмиле и сунул в карман пиджака.

Нинка, с важностью принцессы, вновь уселась напротив меня и сказала:

-Фу, бля, на эту манду - тряпок не напасёшься!

-Нин, ты со мной откровенничаешь, как с подругой.

-Вань, с тобой можно обо всём поговорить, облегчить душу. Ты всегда слушаешь, не перебивая, как другие. Ни кому не болтаешь. А некоторому мужику скажешь, он хуже бабы всем растреплет. И советы ты, иногда, даёшь дельные. А самое главное, даёшь в долг деньги, не требуя возврата. На чём я остановилась?

-Что хочешь в туалет.

-Да, вспомнила. Что самое интересное для тебя – впереди! Ты только в обморок не падай! Крепче держись за стул.

418

Мы легли спать. Все сразу заснули, а я долго не могла, были рези внизу живота. И Людка долго не засыпала, ворочалась.

Затем она встала, надела платье, взяла с вешалки пальто и тихо шмыгнула в дверь. Чтобы пойти в туалет, пальто брать не нужно, даже платье надевать. В общежитии в это время парней нет. Правда один есть. Наш мандахранитель, как мы его зовём, но у него давно не стоит. Ну, хитрая баба! Значит, Людка с тем красавцем или с кем-то другим, втихаря, договорилась, а сейчас улизнула мартовской кошкой. А что её осуждать! У девки манда – всегда чешется. Самой чесать – не такое большое удовольствие, лучше, когда мужик чешет.

Я полежала ещё с полчаса и решила пойти в туалет, перебинтовать свою раненую подружку. Выхожу и вижу удивительную картину. Людка сидит на диване, нашего евнуха деда Васи и её обнимает... Ты, Капцов, не падай в обморок, дед Вася.

-Нинка, не хочешь ли ты сказать, что этот старый пердун её любовник?

-Так, вот, они вплотную прижались друг к другу, он гладит её по... Ты, Капцов, хоть, ревнуй, хоть не ревнуй, но я видела своими глазами, как сейчас вижу тебя... Он гладит её по голове и что-то шепчет старческими губами, а она ревёт, как корова, но не вслух, а молча, и большие слезинки стекают по её щекам.

-Людка, что случилось? Но Людка молчит, и начинает плакать ещё сильнее.

-Доченька, ты же тоже из этой комнаты?

-Да, дед Вася. А что с ней?

-Я спросил, ты плачешь, из-за того, что тебя лишили стипендии? Она мотнула головой, мол, да. Тогда я сел ближе и стал её успокаивать.

КОНЕЦ 4-й КНИГИ.

Продолжение - начало 5-й книги следует.