а еще остаются печаль без которой на сердце тревожно.
"громыхнуло вперед и назад. и затихло. и малость промокло. грустный шарик-электрозаряд неразборчиво тычется в окна. раза три облетает балкон. приподнялся. опять опустился. блудный сын мой из древних времен, вот во что ты теперь превратился. вот какие дорожки плетешь с нерастраченной силой слепою, сам не зная, к кому ты войдешь и кого покараешь любовью.
улетай в свои тьмы-небеса без скулежа и вздоха, и крика. я уже не похож на отца. я такой же, как ты, горемыка. и горят мои серые дни, словно сено средь стылого луга. нет у нас в этом мире родни кроме Бога, дождя и друг друга. кроме добрых больших облаков и раздумчивой старенькой Волги. и поющих, как люди, волков. и людей, одичавших, как волки"
Евгений Чепурных-Люкшин
а еще остаются печаль без которой на сердце тревожно. да уменье словами молчать
то что взглядом сказать невозможно. да способность бессмысленно петь если в горьком
аду изменений нужно как нибудь перетерпеть. пересилить нехватку умений. потому что
под небом вокруг, грустный шарик без левой мыслишки - ты не только не солнечный круг
ты вообще не с рисунка мальчишки. но пока поднебесная тьма раздражает себя на
беспечность для тебя хоть сума хоть тюрьма - все равно получается вечность.
и чего ж беполезно гадать кто ты есть в этой самой картине если стало
пусть будет всегда переводом для присно и ныне.
