ты, Марианна

Ты, Марианна, стоишь на поляне, слушаешь тишину.

 

Станешь охотницей волчьего клана, воющей на луну,

или лозинкой — и хрупкой, и гибкой — на берегу ручья,

или пугающей криками выпью, меж зыбунов таясь.

Может, плющом, обнимающим смело старый шершавый ствол,

может быть, мхом у подножия ели, прячущим естество

ярко расцветших в чащобе бутонов — папоротник беречь

дочери и сыновья Оберона в рябь полотна дверей,

что охраняют до срока секреты расы из-под Холмов,

выйдут — и тот не дождётся рассвета, кто не взглянуть не смог

по сторонам.

Подожди, Марианна, не открывай глаза:

гладкая лента в чешуйках чеканных, между корней скользя,

вдруг босоногой коснётся, чтоб в танце тонких змеиных тел —

одновременно воздушном и плотском —

под облака взлететь.

Там, собирая лоскутья тумана жаждущим языком,

сотни сознаний и сотни дыханий, спаянных целиком,

ты ощутишь. Это Лита-колдунья ливнем внутри шумит…

 

Рукоположенных ночью июня — выпустит он людьми?