ты, Марианна
Ты, Марианна, стоишь на поляне, слушаешь тишину.
Станешь охотницей волчьего клана, воющей на луну,
или лозинкой — и хрупкой, и гибкой — на берегу ручья,
или пугающей криками выпью, меж зыбунов таясь.
Может, плющом, обнимающим смело старый шершавый ствол,
может быть, мхом у подножия ели, прячущим естество
ярко расцветших в чащобе бутонов — папоротник беречь
дочери и сыновья Оберона в рябь полотна дверей,
что охраняют до срока секреты расы из-под Холмов,
выйдут — и тот не дождётся рассвета, кто не взглянуть не смог
по сторонам.
Подожди, Марианна, не открывай глаза:
гладкая лента в чешуйках чеканных, между корней скользя,
вдруг босоногой коснётся, чтоб в танце тонких змеиных тел —
одновременно воздушном и плотском —
под облака взлететь.
Там, собирая лоскутья тумана жаждущим языком,
сотни сознаний и сотни дыханий, спаянных целиком,
ты ощутишь. Это Лита-колдунья ливнем внутри шумит…
Рукоположенных ночью июня — выпустит он людьми?
