Труп

Шёл по улице «одинокий мертвец»,

но что-то остановило его в тишине.

Блаженное чувство тепла, покой,

бескрайняя даль облаков,

деревья, стоящие вокруг,

пение птиц, ласкающее слух.

 

В это время река освободилась ото льда,

у него засияли глаза.

Ринулся за течением под властью

непривычного для него чувства – счастья.

 

Когда мертвец устал бежать,

а сумерки стали сгущаться,

не отставая от возможностей ни на шаг,

стал хватать звёзды, запоминать краски.

 

Начав понимать ту красоту,

что находиться наверху,

лежал на сухой траве,

думая, что уснёт навек

обречённый на радость, смешной человек.

 

Не пугала его больше серость домов –

даже в них он видел горстки даров,

не ища больше в людях подвох.

 

Нынче, всматриваясь в типичные будни,

он не рыдал, что они беспробудны,

а пытался их изменить,

встречным улыбки дарить.

 

Было одно у него на уме:

«Буду жить, а не существовать,

на будущее – не гадать,

вопить о том, как жизнь хороша,

как оживает весной душа».