Страшнейшая из амортизаций
Отрицая оковы страха,
Я не верил, что всё изменится,
В штыковые ходил атаки
Поражать ветряные мельницы.
Побеждал, выживая чудом,
И, для новых боёв воскресшего,
Замечать не умел, как люди
Привечают меня насмешками.
Только швы кое-как смыкались,
Ковылял я к тетради, раненный
Прозой жизненной – и стихами,
И до боли листы выгранивал.
Год за годом копил богатство,
Но не видел, что тлеет кружево,
Если честно теперь признаться –
Только мне одному и нужное…
Шел, пытаясь смотреться в небо,
А подошвы грубели заживо.
И я понял, что каменею,
Когда сердце устало спрашивать.
За руками, что жгли тетради,
Изнутри наблюдая с ужасом,
Я молил чьей-то воли ради
Самого же себя одуматься.
Но листы превратились в пепел,
Краски мира сошли и выцвели.
И на этом нормальном свете
Стало больше зеркальным рыцарем.
Мне осталось отныне ночью
Из иголок от снов расколотых
Собирать, оживляя, строчки –
И сжигать в леденящем холоде.
