Alea iacta est

В море тонет светило, за острые скалы сев —

жребий, брошенный в чашу; дорожка, от крови алая.

Тусклой кованой медью эгейский зенит звенит;

будто норна, строга — прядёт Ариадна нить,

точно зная, что скоро какой-то герой пожалует.

 

Перессорит родню, обломает рога быкам,

перепортит служанок, прикончит вино в подвалах…

По законам и тронам рождённый идти, как скиф,

воплотит самый дерзкий сюжет, развенчает миф —

он отмычка и щит, тут не нитки — всей жизни мало!

 

Подойдёт кто угодно — Тезей, Одиссей, Персей...

хоть Медуза Горгона, хоть дурень без царств и рупий.

Имена и заслуги — ей разницы, в общем, нет:

просто эпос закончить и выйти на белый свет —

хоть трофейной невестой, хоть тенью, слугой при трупе.

 

Птичий идол, свобода… Из клетки — и смерть сладка:

размотав лабиринт, не страшась ни забот, ни кары —

льнуть к чужому плечу, вольный ветер хватая ртом —

«Ты дошла, ты спаслась!..» Только боги молчат о том,

что герой, победив, превращается в Минотавра.