Тот, который молчал
Он был по-страусиному высок
и черно-бел – бесцветен и параден.
Он часто прятал голову в песок,
а мысли замуровывал в тетради,
ну а тетрадь… все верно, под замок.
Живите, строфы. Но – как можно тише.
Не вышел.
Не сказал.
Не превозмог.
Тайком глядел на уличных вождишек,
прижухнув за щитами пыльных штор.
Жил на четвертом – будто бы в подвале.
На улицах орали: «Завтра шторм».
На улицах кого-то убивали.
Он разбирал, как старый шахматист:
Тот съел того, тот этому потрафил.
Он утешал себя, что сердцем чист
и выше всех злодейств и эпитафий.
Не убежал – и ты уже распят,
не спрятался – и ты с петлей на шее.
Коль дешевеет кровь – не до свершений.
…Но в кровь его вливали трупный яд.
Сбоило сердце – рыхлый, блеклый ком,
топтали сердце ноги пьяной швали.
Он погибал… все верно, под замком.
На улицах кого-то убивали.
