Элегия
Чем ниже в ад, тем пружинка сильнее вверх -
так я уговаривал моего вечноживущего ныне друга из Тулы.
Он захлёбывался евпаторийским ядом из чашки, был вертлявым как нерв,
был успешным, как день вчерашний, был умным,
как кишечник твой, как липкий философ в морге.
Но до морга и не дошло - все забыли.
Так и выжил он, так и сплюснул морду,
то прощая, то ненавидя, то ёжа голову в мыле,
то искрясь наушниками, спизженными, от Apple.
Это верный друг - ОН УМЕЛ СМОТРЕТЬ ТЕЛЕВИЗОР.
Он умел побеззубить в драке. Умел ненавидеть Чехова
(называя того гениальным фасовщиком русского кризиса)
Насчет этого я был с ним не то что бы не согласен,
а тупо не понимал что за хрень он имеет в виду под словом "фасовщик".
И какой такой кризис? И зачем вообще все эти страсти?
И какую бы рифму придумать на это "фасовщик"?
Вот уж стих обнажается, снимает трусы, мотыльнув комично своим вялым финалом,
а красивой элегии так и не получилось.
Потому что внезапно я мнение о друге своем поменял,
на обидку сменил мою ложную милость.
Был он мразь, а не друг, - откровеннейший глупый мудак!
Цаплевидный, растерзанный конченый панк.
Полуфейк, вертолёт, добрейший матричный баг,
Жил, любил и страдал и залип - кое-как.
На басу не играл, не блевал никогда,
вот совсем никогда - это я про игру.
А блевал ли? Скорей всего - да.
Постоянно блевал. Был он чорт, был он друг
В общем, рад за него, -
насосался комар.
Вот и шлюха судьба
совратила.
Добрый ангел поссал
на его пожар
Стало легче дышать,
стало жутко
тоскливо
