Элегия

Чем ниже в ад, тем пружинка сильнее вверх -

так я уговаривал моего вечноживущего ныне друга из Тулы.

Он захлёбывался евпаторийским ядом из чашки, был вертлявым как нерв,

был успешным, как день вчерашний, был умным,

 

как кишечник твой, как липкий философ в морге.

Но до морга и не дошло - все забыли.

Так и выжил он, так и сплюснул морду,

то прощая, то ненавидя, то ёжа голову в мыле,

 

то искрясь наушниками, спизженными, от Apple.

Это верный друг - ОН УМЕЛ СМОТРЕТЬ ТЕЛЕВИЗОР.

Он умел побеззубить в драке. Умел ненавидеть Чехова

(называя того гениальным фасовщиком русского кризиса)

 

Насчет этого я был с ним не то что бы не согласен,

а тупо не понимал что за хрень он имеет в виду под словом "фасовщик".

И какой такой кризис? И зачем вообще все эти страсти?

И какую бы рифму придумать на это "фасовщик"?

 

Вот уж стих обнажается, снимает трусы, мотыльнув комично своим вялым финалом,

а красивой элегии так и не получилось.

Потому что внезапно я мнение о друге своем поменял,

на обидку сменил мою ложную милость.

 

Был он мразь, а не друг, - откровеннейший глупый мудак!

Цаплевидный, растерзанный конченый панк.

Полуфейк, вертолёт, добрейший матричный баг,

Жил, любил и страдал и залип - кое-как.

 

На басу не играл, не блевал никогда,

вот совсем никогда - это я про игру.

А блевал ли? Скорей всего - да.

Постоянно блевал. Был он чорт, был он друг

 

В общем, рад за него, -

насосался комар.

Вот и шлюха судьба

совратила.

Добрый ангел поссал

на его пожар

Стало легче дышать,

стало жутко

тоскливо