Человек.
I
Мы все мертвы мы все гнилые.
И смерть ни что в сравненье с бытие.
Мы все молчим мы все немые,
И все мы молвим только лож.
И было мне немое наважденье
Что все мы скоро пожнем глагольства «рожь»,
Закончится период жизни прожигания,
Момент наступит выживания.
И не осталось тех, кто может выживать,
Лишь те, кто может жить,
Но жизнь трудна, судьба капризна
И заставляет по правилам своим играть.
Все потому что прихоти ее пределов нет,
Как нет пределов совершенства,
И нет определенной истины,
Ответов на все вопросы нет.
И не понять нам тех кто говорит что любит,
Как не понять иноязычное общенье.
До тех пор пока мы сами не полюбим
И не поймем всю суть прощенья.
II
Пока мы не увидим зло
Мы не поймем добро
Свят только тот кто только что родился
И либо тот кто только что погиб
Других вариантов нет и я опять напился
Так как эти мысли кидают мозг мой на прогиб
Ходить среди домов ведь надо мелкими шагами
Там черные коты орудуют грехами
Там во темных дворах цветет и пахнет криминал
Горбатого исправит лишь ряд могил
Куда и тянется весь мир
Весь мир испорчен и полностью прогнил
И такими темпами окажется сломленный как Рим
Он рухнет как Римская Империя
И ни кому уж будет не вернуть того высочества и стати
Как не кому добиться свободной птицы воскрешенья
Как не поднять в бою, с земли, убитых братьев.
У нас все куплено, у нас все взято
За нас решили жизнь на триста лет вперед
И не от кого ждать нам нашего спасенья, вата!
Все это. Должны себя спасать лишь мы сами
Хотя бы остается всю жизнь просить прощенья
Лишь только так спасем мы наши души.
Наш мир это палата номер шесть
Мы все в ней тупые психи
И нас лечить ни собирается ни кто и это жесть
Мы брошены и беззащитные как дети.
III
Мы все орем мы все крикливы.
И панику разводим на пустом,
А истинных проблем мы не заметим, увы
Мы все слепы, мы все не видим,
Тот хаос, царящийся вокруг.
У нас все хорошо, у нас все шито-крыто.
Но я советую всем снять очки
Те, с розовым оттенком цвета,
И посмотреть на мир с другого ракурса со светом.
Друг, вытащи беруши из ушей, они мешают слышать это.
Ты человек, рожден и должен умереть свободным
Увы, такого нет, и вряд ли будет хоть когда.
Ведь камнем, не замечанье этого, является подводным.
Хочу, что б все открыли глаза и прочистили уши
Для того что бы слышать это лучше
И я, и он, и ты,
Мы все глупы, мы все тупые
И у меня остались лишь сигареты… две.
Одна - минута жизни, вторая – вечность смерти…
А в общем, вам не понять того, что я хочу сказать.
Я говорю лишь для себя и только,
И не кому мне это показать.
Мне суждено это нести в себе как крест до самой смерти.
Но мы не знаем когда и как это случится,
И тяжело нам жить на этой тверди,
Но, то не выход что бы умереть
И если есть хоть что-нибудь по сторону ту жизни
Ни кто гарантий не дает что тяжелее здесь.
Мы все мертвы мы все гнилые.
И смерть ни что в сравненье с бытие.
Мы все молчим мы все немые,
И все мы молвим только лож.
И было мне немое наважденье
Что все мы скоро пожнем глагольства «рожь»,
Закончится период жизни прожигания,
Момент наступит выживания.
И не осталось тех, кто может выживать,
Лишь те, кто может жить,
Но жизнь трудна, судьба капризна
И заставляет по правилам своим играть.
Все потому что прихоти ее пределов нет,
Как нет пределов совершенства,
И нет определенной истины,
Ответов на все вопросы нет.
И не понять нам тех кто говорит что любит,
Как не понять иноязычное общенье.
До тех пор пока мы сами не полюбим
И не поймем всю суть прощенья.
II
Пока мы не увидим зло
Мы не поймем добро
Свят только тот кто только что родился
И либо тот кто только что погиб
Других вариантов нет и я опять напился
Так как эти мысли кидают мозг мой на прогиб
Ходить среди домов ведь надо мелкими шагами
Там черные коты орудуют грехами
Там во темных дворах цветет и пахнет криминал
Горбатого исправит лишь ряд могил
Куда и тянется весь мир
Весь мир испорчен и полностью прогнил
И такими темпами окажется сломленный как Рим
Он рухнет как Римская Империя
И ни кому уж будет не вернуть того высочества и стати
Как не кому добиться свободной птицы воскрешенья
Как не поднять в бою, с земли, убитых братьев.
У нас все куплено, у нас все взято
За нас решили жизнь на триста лет вперед
И не от кого ждать нам нашего спасенья, вата!
Все это. Должны себя спасать лишь мы сами
Хотя бы остается всю жизнь просить прощенья
Лишь только так спасем мы наши души.
Наш мир это палата номер шесть
Мы все в ней тупые психи
И нас лечить ни собирается ни кто и это жесть
Мы брошены и беззащитные как дети.
III
Мы все орем мы все крикливы.
И панику разводим на пустом,
А истинных проблем мы не заметим, увы
Мы все слепы, мы все не видим,
Тот хаос, царящийся вокруг.
У нас все хорошо, у нас все шито-крыто.
Но я советую всем снять очки
Те, с розовым оттенком цвета,
И посмотреть на мир с другого ракурса со светом.
Друг, вытащи беруши из ушей, они мешают слышать это.
Ты человек, рожден и должен умереть свободным
Увы, такого нет, и вряд ли будет хоть когда.
Ведь камнем, не замечанье этого, является подводным.
Хочу, что б все открыли глаза и прочистили уши
Для того что бы слышать это лучше
И я, и он, и ты,
Мы все глупы, мы все тупые
И у меня остались лишь сигареты… две.
Одна - минута жизни, вторая – вечность смерти…
А в общем, вам не понять того, что я хочу сказать.
Я говорю лишь для себя и только,
И не кому мне это показать.
Мне суждено это нести в себе как крест до самой смерти.
Но мы не знаем когда и как это случится,
И тяжело нам жить на этой тверди,
Но, то не выход что бы умереть
И если есть хоть что-нибудь по сторону ту жизни
Ни кто гарантий не дает что тяжелее здесь.
