С кленом

Критики мне ближе и желанней,

В них с разбега больше не плюю,

Я пером обтесываю грани

И смеюсь, читая интервью.

 

Мне жюри на конкурсе приснится,

Что другой, не мне, вручает приз,

За строку "Пшеница колосится,

Пионеры собирают рис".

 

Я в душе Тургенев и Ахматов,

В душ иду всегда надев пальто,

Говоря с поэтами без мата,

Утешая с рифмой "на потом".

 

Нахожусь в сознаньи угнетённом,

Одолел в душе извечный страх,

Что начну стихи читать я клену,

Угрожая дать ему в пятак.

 

Головой считаю я ступени,

Патоку из лжи залив в горлО,

Из просторов времени Есенин

Утешает, что не повезло.

 

Не могу писать стихи про ветер,

Как любовь топчу я каблуком,

Критики-шакалы бродят где-то

Со змеиным гадким языком.

 

Чушь писать отрадно и не трудно,

Каждый бредоносец молодец,

Я за то, чтоб выдать знак нагрудный

Вожакам баранов и овец.

 

Клен ты мой фанерно-деревянный,

Грусть залей российскую сухим

И скажи спасибо графоманам,

За стихи отвратной чепухи.