Жак. В музее Родена

Тридцать лет он в одной униформе, наглажен, побрит,

На хорошем счету, как скульптура почти, безупречен

Жак, охранник: «Они мне – родные уже, - говорит, -

Закрывают музей и я, кажется, слышу их речи….»

Закрывают музей – и он сразу стремится к «своим» -

На диван у экранов, с кофейником - вместо Родена,

За хозяина - китель снимает и думает: «им»

Это всё, телевизор и тапочки, пусть, хоть наденут…

Первым вваливается Мыслитель: «Насилу дошёл, -

Говорит, - ещё не разогнулся, кто нынче играет?

Жак, дружище, ах, если б ты знал, как это… хорошо –

Хоть на время не думать!» - «О, знаю, родимый, стараюсь, -

Отвечает охранник, - я сам… Ангулем – ПСЖ…»

Вот и девы пришли – из «Любви», из «Рассвета», из «Мая» -

Парни курят – « Месье, - говорят, - как нам тяжко, уже

Целый век…» - «Да, родные, кивает он им, - понимаю,

Одевайте халатики, тапочки…» Пьют кофеёк….

«… Так прекрасны - «живые(!)» - хоть снова лепи их с натуры, -

Жак даёт интервью, - и у каждой при этом своё…,

Я - им свой, тридцать лет без взысканий, уже - как скульптура».