Я сижу на подоконнике и смотрю на весну сквозь стекло. На стекле проступают черты с чёрно-белой фотографии. Отец.

Сколько раз за свою жизнь я слышал выстрелы: «Папин характер». Наверно, это должно было больно ранить, но почему-то даже не задевало.

Отца я помню хорошо. И не представляю, каким он был человеком. Его образ складывался из осколков сказки, которую сочиняла мать, грохота и водяных брызг.

Дракон, которого не сдерживают стены замка. Дракон, который не контролирует внутреннее пламя. Дракон, который принимает себя драконом.

— Я красивый? — спрашивал дракон у зеркал. И зеркала соглашались.

А свадебные фотографии вторили им, показывая невесту почти дурнушкой рядом с женихом. Мне же теперь он кажется обычным высокомерным мальчишкой, ещё не понимающим, что такое семья.

 

Вглядываюсь в своё отражение в стекле. Обычно мне говорят, что я похож на мать. Но по ту сторону зеркала отца я вижу не впервые. И каждый раз становится не по себе. Я слишком хорошо знаю, что бывает с зеркалами, отразившими это лицо. Зеркала бьются.

— Пожалуйста, не надо при ребёнке! — кричала мать.

— Да плевать я на вас хотел! На обоих! – отвечал он, и красивое лицо становилось страшным.

А я, схватив диванные подушки, пытался за ними спрятаться, отгородиться от дракона крепостной стеной. И всё равно смотрел на него, сквозь щели бойниц.

— В зеркало погляди. Ты нравишься себе таким?

Тяжёлый флакон с духами летел в трюмо.

— Больше оно ничего не увидит.

Но из зеркала всё ещё смотрели трое разбитых.

Один рвал на себе волосы. Другая тёрла руками заплаканные глаза. А я, разбросав подушки, разглядывал самого себя, не в силах отвести взгляд от своего лица, через которое проходила глубокая трещина.

 

Никогда не спрашивал у матери, из-за чего они тогда скандалили. Но сама она признавалась, что отец её ни разу не ударил. Он мог разнести весь дом, но она, Снежная Королева, осталась бы целой. Почему же тогда было так страшно?

Страшно, когда он сидел в кожаной клёпаной куртке, врубив на полную тяжёлый рок. Под рок я спал, делал уроки, играл. В конце концов, он стал частью меня и звучит у меня в голове до сих пор.

Страшно, когда напившись с друзьями, он приходил домой и сплёвывал в белоснежную раковину красные последствия очередной драки. Он пил много. Мать рыдала, крича, что выходила замуж за непьющего, а он оказался буйным алкоголиком.

Страшно, что я любил их обоих. Обнимал мать, когда она капала прозрачными слезами-бусинами наклоняясь над пяльцами с недовышитым драконом. Сидел рядом с трезвеющим отцом и слушал его жалобы на огонь, раздирающий горло.

 

Зажигаю сигарету. Отец бросал курить всё время, сколько я его помню, но так и не успел. Вечности у него с матерью не получилось.

Погиб дракон совершенно не по-сказочному. И совершенно не потому, что был драконом. Была тёмная улица и пустая барсетка в руках, которая кому-то показалась полной. На нём не осталось живого места, а их так и не нашли.

 

Мать быстро всё выплакала. А я ещё долго находил прозрачные бусины на полу, на подоконниках, в кровати.

После его смерти стало тихо. Но любой резкий звук превращался в отца. И самое главное, я так и не понял, какие чувства у меня вызывает этот грохот. Мне безумно хочется, чтобы он прекратился, поэтому сам кричу и пытаюсь всё это немедленно остановить. Но иногда представляю, что грохота не будет совсем, и во рту начинает горчить, будто наелся свежих листьев в лесу.

 

Лес открыл для меня отец. Как-то летом он повёз меня купаться на пруд за город. Мы спустились к реке на нашей машине, а следом за нами спустился тёплый ливень. Он бил по воде, под которую я уходил с головой. Это я мог себе позволить только наедине с отцом – мать запрещала мне нырять. Но в тот день я мог прыгать в глубину с его плеч, он подбрасывал на руках, брызгал, поднимая перед собой стену воды, через которую я пробирался к нему.

А потом мы шли за помощью через лес, чтобы вытащить застрявшую машину.

– Пап, а этот лес волшебный?

– Конечно, в нём живут собакоголовые, свистуны, оборотни и много других странных существ. Но они появляются только ночью. Сейчас все спят.

– А за лесом?

– Замок.

– И в замке живёт злой дракон.

– Он не злой. Ему просто больно сдерживать пламя внутри.