Любимому поэту (Склоны дивных цветов— Пятигорье)
Склоны дивных цветов— Пятигорье:
Ночами миражи, бред контузий,
Раздолье для безвкусных…их измен
светские сплетни о бузотёрах.
Здесь, скачки со смертью , на природе.
Вечная плаха — кавказский узел.
Поэт в поиске странных иллюзий.
Православные кресты на погосте…
Бесит изгоя город уездный:
Жизни гусар не ведают страха.
Пьяным талантам в мундире тесно
пропасть сомнений, чернея бездны.
Слоем праха покрытая плаха
Тщеславная элита помпезна
Мысли, словно грозовое небо,
инакомыслием сочинений.
Налёты, измены, сражения…
В жизни скитальцы — сотня бретеров,
коим противны козни мажоров.
Подлецам нужен ничтожный повод…
На Руси сиротеют гнездовья.
Пустельги беспокойный клёкот
Ментик в драках изрядно истрепан,
нне скоро же блистать в эполетах.
В ночь на тропе горцев силуэты.
Песнопения — боль преступлений
не дождаться грехов отпущенья
Падут дворянских кровей корнеты.
В далёком краю на семи ветрах,
столпотворения на паркетах.
Кто-то грязной молвой оклеветан:
Неси дуэльные пистолеты !
Юнец в боя , как «Сорви голова»
прогоняет будоражащий страх
пророчества на невинных устах.
Смотрит с улыбкой смерти в глаза.
От пули абрека кончина глупа.
Сношена бурка, пробита насквозь,
Порою в горле застревает кость.
Сотню будит полковая труба.
Поиск истин — измочалена плоть.
Пропиталась потом папаха,
Колдует над ранами знахарь.
Без креста на шее приходит гость,
Во взгляде нечитаемый подчерк,
другом подставленное плечо.
Доблесть не расколотое стекло,
находчивость не всегда в почёте.
Осень, сохнут плети парковых роз,
там под Пензой ветшает поместье.
Одержимость, рожденная спесью,
вновь, ненастной погоды прогноз.
На утро, лязгнет винтовки затвор:
Мороз мурашками по коже.
Мир с черкесами не возможен…
Вызывающе навязчив майор.
В венах клокочет голубая кровь.
Презрение, холод в очах, укор.
На просторе контрабандистов челн,
графинюшка в романах про любовь.
Последний час он встретит отважно.
Не высок здравого смысла порог:
Дуэль, поэт не нажмёт на курок,
невиновных убивает жажда.
