— Ну, что, мафиози, начнём?

Марина сидела на мягком светлом ковре и перебирала игральные карты с хитрым выражением лица:

— У нас одна мафия, один доктор, один комиссар, один мирный житель.

— Маловато народу, ну да ладно. Играть хочется, — Катя посмотрела на свою карту и вздохнула.

— Когда умрём, не вскрываемся? — уточнил Макс.

— Не вскрываемся, — Марина дождалась, пока все посмотрят свои карты. — Город засыпает.

 

Город засыпает. И я открываю глаза. Не хочу сказать, что я отличаюсь кровожадностью, и мне так хочется выбирать жертву. Но меня вынуждают. Комиссар скрывается, поэтому им может оказаться любой поздний прохожий в потрёпанном плаще, любая проститутка, показавшая своё раскрашенное лицо в окне борделя, любая собака, завывающая в подворотне. Я стреляю случайно. В воздух. В холостую. Пусть в городе будет ещё одна спокойная ночь. Возвращаюсь домой, заранее зная, что, проснувшись утром, почувствую страх. Меня раскроют.

 

Даша оглядела присутствующих и ткнула пальцем в сторону Марины. Та удивилась, указала на себя, чтобы точно не ошибиться. Даша кивнула.

– Та-а-а-к… – Марина махнула на неё рукой.

— Просыпается комиссар.

 

Мафия засыпает. И я иду проверять, кого сегодня не было дома, но вместо этого отвлекаюсь на первую улыбку красотки, выкрикнувшей из окна: «Эй, припозднился ты что-то. Зайдёшь?» И я захожу, остаюсь на ночь и быстро засыпаю на мягких простынях. Так устал за день. А утром кто-то умрёт, и уверен я могу быть только в одном, что красотка не виновна.

 

Макс открыл глаза и кивнул в сторону Кати. Марина покачала головой.

— Просыпается доктор.

 

Комиссар засыпает. И я аккуратно выскальзываю у него из-под бока, дёргаю с крючка плащ, сорвав петельку, и бегу в предрассветный город, в надежде найти того, кому сумею помочь. Но я ничего не слышу, кроме собачьего скулёжа в подворотне. Небо не светлеет – тучи набегают из-за спины, опережая и меня, и утро. А я бегу, всё ещё надеясь, что спасу, но быстро выбиваюсь из сил и падаю на пыльную мостовую. У меня не вышло. Город просыпается.

 

Катя бесшумно махнула рукой в сторону Макса. Марина вздохнула.

— Город просыпается. Сегодня, как ни странно, убили ведущего.

Ребята рассмеялись.

— Вот теперь думайте, господа, кто это мог сделать.

— Да, небось, ты!.. — Макс пнул Артёма в плечо.

— А может ты?

— С чего ты взял? Аргументируй!

— Ну, мне так кажется.

Снова смех на всю комнату.

— Короче, сажаем его. Я комиссар. Он мафия.

— А откуда нам знать?

 

Сегодня все живы, хотя, могу собственным хвостом поклясться, что слышал выстрелы. Похоже, в этот раз мафия прострелила небо. Наутро начался такой дождь, что я не знал, куда от него спрятаться. Дождь смывал со столбов листовки, а на них в подробностях сообщались разные сплетни о мафии: «Это точно девушка! Оно вообще не человек! Что думает комиссар?» Вечером я тронул лапой очередную листовку, упавшую в лужу. Никого не задержали. Это всё, что я понял из размытых букв. Как же достала эта собачья жизнь!

Город засыпает.

 

Дашу всё-таки раскрыли на втором круге, когда она «выстрелила» в Макса.

— Н-е-е-е. Всё-таки скучно впятером в мафию, хотя бы ещё одного, – расстроилась она.

— Может, посмотрим что-нибудь? — предложила Катя.

— Врубай, — Макс махнул рукой. – Что-нибудь страшное. Я вот, допустим, больше всего боюсь про кукол и про детей.

– Тогда смотрим про кукол.

– А что ты их так боишься? – поинтересовалась Марина.

– Не знаю, – Макс посмотрел на фарфоровую куклу, лупившую на него стеклянные глаза с полки на стене. – Вот таких не боюсь. А тех, которых в ужастиках показывают… Б-р-р-р…

— Я диван раздвинула, теперь будет удобно, — Катя подмигнула ребятам. – Даш, шторы задёрни.

– А какой смысл? Если бы напротив дом был, тогда можно было соседей с толку сбить, – усмехнулся Макс.

– Для атмосферы, друг мой, для атмосферы… – Даша подошла к окну.

Вид оттуда был потрясающий. Жёлтый пивзавод, проходя мимо которого, всегда можно было почувствовать запах вареной кукурузы. Мосты через Ель: автомобильный высокий и низкий, похожий на металлический скелет, пешеходный. Серая Площадь Победы со стелой, ступеньками и газонами. За мостами виднелись два одинаковых дома, которые местные окрестили «башнями близнецами». Небо с высоты пятого этажа казалось больше и шире, чем с земли. Линия горизонта была ниже уровня глаз, а город лежал внизу. Даша задвинула шторы. Повезло Катьке с видом из окна. А у неё самой, как не выглянешь, — поэтичная картина: ночь, улица, фонарь, аптека.

Компания до позднего вечера смотрела ужастик. Они пугали друг друга, хватая за бока в самый жуткий момент. Страшно было только пару секунд, а потом снова весело и смешно. Они не знали, что больше никогда не соберутся вот так просто все вместе. Они не знали, _что_ в этот вечер унесут на подошвах в свои крепкие дома.